Сонька-Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки
Шрифт:
— Вы должны мне рассказать все! Иначе, Ольга Григорьевна, я не смогу вам помочь!
Женщина смалодушничала и обернулась пред ним жертвой обстоятельств. Она рассказала о страшных трагедиях своей жизни: как коварный отец-еврей продал ее за долги жестокому немцу-лютеранину и он заставил ее отказаться от христианской веры. Наигравшись в семейные отношения, он прогнал ее прочь. Она обнаружила, что беременна, но это не уберегло ее от развода. Мольбы и просьбы помочь не были услышаны злодеем — профессором и почти святая Оленька решилась на страшный грех — вычистить чрево, избавившись от ребенка.
— Я была просто супругой, потому что мой путь до встречи с Алексеем Михайловичем был столь непрост, что я бы не осмелилась его усложнять еще больше! Кто откажется от спокойно счастливой жизни? Разве что сумасшедший!
— Но есть свидетели…
— Свидетели чего? Они утверждают, что женщина похожая на меня совершает ужасные вещи! Имя ей Сонька — Золотая ручка!
Осип Яковлевич недоверчиво посмотрел на баронессу. Некоторое время ходили слухи о побеге Софьи Блювштейн, но никто не мог подтвердить, что она находится в Петербурге. Женщина, которую описывали некоторые потерпевшие, по возрасту была значительно моложе известной в народе воровки. Вдруг адвокату пришла блестящая мысль: порядочная и добрая еврейка — жертва националистического конфликта! Кто-то просто-напросто использовал ее в своих корыстных целях. Ведь, по сути, большая часть опрашиваемых не видела свою обидчицу, они утверждают, что это баронесса, потому что им навязали мысль о том, что это именно баронесса фон Штейн.
Успешный адвокат Пергамент легко доказал, что его жертва не виновна и почти добился закрытия дела еще на предварительных слушаниях, но все резко изменилась, когда появилась свидетельница обвинения.
— Ее зовут Анна, и она утверждает, что вы мошенница, Ольга Григорьевна! — поникшим голосом произнес мужчина.
— Моя портниха? — воскликнула женщина, понимая, что женщина, притворяющаяся немкой, может ей серьезно навредить. В целом Анна ничего не могла доказать, но она знала детали аферы с волшебным омолаживающим порошком «Юная богиня», которым приторговывала и сама Ольга.
— Я могу с ней переговорить? — взмолилась Ольга. — На нее каким-то образом надавили, и я хочу понять как именно!
Анна рыдала, опустив голову. Женщины сидели в комнате свиданий для заключенных на массивной деревянной лавке, переслушавшей много трагических сказок. Портнихе было невыносимо смотреть в глаза баронессе. Заикаясь, она поведала, что Андрей Иванович натравил на нее прокурора и тот угрожал ей.
— Вы же помните это дело с кокаином? Я тогда чуть не лишилась моего Дома мод! — плаксиво и без всякого акцента проскулила отчаявшаяся швея. Руки ее дрожали, и звук с трудом выбирался из горла — сказывался отказ от кокаина, к которому она приучила организм.
Ольга кивнула и, взяв ее за руки, произнесла с материнской заботой в голосе:
— Ну, конечно, помню, дорогая Анна! Я тогда обратилась к княжне Нине Александровне, чтобы она походатайствовала за тебя перед своим братом!
Анна вдруг замерла и удивленно посмотрела на баронессу:
— Но почему вы не сказали, что благодаря вам меня освободили?
— Разве в этом есть необходимость? Нас давно связывают теплые, дружественные, даже почти родственные отношения и по-другому я поступить просто не могла!
— Прокурор сказал мне, что это вы меня сдали…
— Скажи на милость, Анна, зачем мне это надо было? Ты единственный человек, которому я доверяла, неужели я бы стала плевать против ветра?
— Он угрожал мне…
— Этот человек ничего не сможет сделать ни тебе, ни мне! Потому что у него нет доказательств. Если тебе нечего будет ему сказать, меня отпустят!
Баронессу фон Штейн выпустили под залог в крупную сумму и поручительство нескольких влиятельных лиц, среди которых была ворчливая графиня Наталья Ивановна. Когда арестантка нанесла ей дружественный визит, чтобы поблагодарить за помощь, та не впустила ее в дом, но уделила несколько минут, тихо прошептав, выглядывая через щель:
— Если вы действительно все это провернули, я вами восхищаюсь баронесса фон Штейн. Я по-прежнему ваша подруга, но выразить вам свое уважение прилюдно я могу лишь за пределами этой страны! Дай Бог вам сил и удачи!
Дверь закрылась, а Ольга еще долго продолжала стоять, как вкопанная. Она поняла, что не только эта — все двери приличных домов захлопнулись для нее навсегда. Она чувствовала себя бесконечно несчастной.
— Я хочу пройтись, Федор! — строго произнесла она. — Ты свободен!
— Но как же так, Ольга Григорьевна, нельзя вам одной бродить по улицам! Опасно это!
— Убирайся, я сказала! Я решу сама, без посторонней помощи, что для меня опасно, а что нет! — прорычала она не своим голосом.
Федор отпрянул, увидев взгляд, в котором полыхал костер преисподней. Он тихо произнес «слушаюсь!» и карета помчалась прочь.
Ольга долго и бесцельно бродила по улицам, словно по лабиринту, из которого никак не могла найти выход. Она не узнавала Петербург, будто это был абсолютно чужой город. На одной из улиц она услышала приближающийся шум — на всех парусах несся новенький блестящий автомобиль.
— Я проиграла! — прошептала она с горькой усмешкой. — В том числе и вам, госпожа баронесса!
Она вдруг вспомнила их пари с выпивохой Марией Андреевной, когда Ольга поклялась оседлать металлического коня. «Проиграла!» — противно каркали мысли в ее голове.
— Плевать, — шептала она. Ей вдруг пришла в голову блестящая идея: покончить со всем разом, не дожидаться развязки этого затянувшегося спектакля и когда машина была совсем близко, она сделала шаг с тротуара прямо на дорогу.
Последнее, что увидела Ольга перед глазами, встревоженное лицо мужчины.
— Шарль! — прошептала она и провалилась в темную пасть бездны.
— Где он? — взволновано произнесла баронесса, открыв глаза.
У кровати в кресле дремала Акулина, услышав ее голос, она вскочила и бросилась наутек из спальни с воплем:
— Алексей Михалыч, барыня очнулись!
Взволнованный мужчина торопливо приблизился к кровати и тихо спросил, как она себя чувствует.
— Со мной… все в порядке, — солгала она.
— Доктор сказал, что переломов нет. Ушибы мягких тканей и повреждения внутренних органов. И еще сотрясение мозга.