Шрифт:
Какие у тебя планы на вечность?
История это началась, а точнее только собирается начаться прямо здесь и сейчас, в мгновение, когда ты читатель – кто бы ты ни был – взялся за её прочтение. Внимательно оглядись по сторонам: что ты видишь? Нравится ли тебе всё, что вокруг? Если ответ будет положительным – отлично, если же отрицательным – меняй окружение и место.
Легче сказать, чем сделать? Тогда выдумай их себе сам – вообразить можно всё что угодно – чем безумнее, тем интереснее.
Признаюсь тебе сразу – ничего, что мы на ты? – Я и сам
Вот, я не знаю, например, о чем пойдёт речь дальше.
Понятия не имею и просто не представляю что будет дальше.
Но знаешь, что мне известно наверняка? Вот прямо точно? Ответ: ничего конкретного.
Забавно, не правда ли? – Рассказчик, который не знает о чем рассказывать.
Что может быть абсурднее? – Спросит, возможно, кто-то меня.
И я отвечу: все, что угодно – как что-то очень хорошее – понять бы только что это, так и что-то очень нехорошее – не спутать бы только это с предыдущим.
Итак, с чего мы начнём?
Я говорю «мы», потому что подразумеваю меня и тебя – одному мне не справиться.
Что-то подсказывает мне – нужно положиться на интуицию. Тебе я советую сделать также – всякий раз когда тебе захочется прервать чтение – прерывай и я прекращу свое повествование.
На чем же я остановился? Ах, да – интуиция! Положимся на неё. Она редко меня подводила, надеюсь, не подведёт и сейчас.
Итак, что-то мне подсказывает, что нужно начать издалека, с чего-то отстранённого, например – с места.
Это будет нетрудно. С местом я уже определился.
Вот, я уже здесь.
Вот, вижу и главного персонажа – таким, каким я себе его и представлял.
Признаю: кое-что я всё-таки знал.
Персонажа я хоть и знал заранее, но знал не наверняка. Наверняка подразумевает нечто абсолютное и нерушимое, а я склонен предполагать, что ничего подобного не существует.
По крайней мере здесь и сейчас.
Что если бы я никого не увидел, очутившись на месте или ещё хуже – увидев бы, не узнал?
Могу привести ещё массу подобных «что если?» от самых логичных, вроде вышеупомянутых, до самых безумных, вроде – «а что, если всё это не взаправду и ни персонажа, ни истории о нём не существует? Не существует ни персонажа, ни меня, ни тем более от тебя.»
Да прости мне мою наглость предполагать нечто подобное, но тебя я и вовсе не знаю.
Кто ты? Что ты? Существуешь ли или нет?
Предположим, что существуешь, но кто возьмётся утверждать наверняка или же нет?
Однако, мы отклонились от сути повествования.
Впредь обещаю быть последовательнее.
Никаких отступлений – только суть.
Одно за другим – позволим событиям идти своим чередом.
Мы же с тобой отойдём на второй план и будем отстраненно наблюдать – так, чтобы персонажи, задействованные в нашем повествовании нас не заметили – издалека и на расстоянии.
Договорились?
Если нет – нам не по пути.
Если да – следуй за мной и приготовься к рассказу. Что-то мне подсказывает, что действие вот-вот начнётся.
Отходим и уступаем место главным персонажем. Занавес поднимается и..
Что-то идёт не так. Занавес не поднялся.
Попробуем заново: «занавес поднимается и..»
Ах! Вот оно что. Я забыл попрощаться.
Пока! Пока. – Исчезаю.
Занавес поднимается, действие начинается.
Соня.
Семья Тихомировых была особенная. Мало того, что она редко когда покидала свой дом, так ещё и никогда и ни с кем из посторонних не зналась.
Никто ничего не знал о них: кто они были, откуда взялись, чем занимались. Всем было известно лишь очевидное: живут за полярным кругом под самым холодным и тёмным северным городом в небольшом малоэтажном доме на отшибе двое взрослых – мужчина и женщина – оба средних лет, среднего роста и внешности – для конкретной местности, разумеется, и один почти взрослый – девочка, внешне ничем не примечательная, то мрачная, то весёлая на вид.
Если кто-то пытался хоть что-то о них разузнать и расспрашивал соседей, то только больше путался и сбивался с толку.Все как один говорили ему разное и друг другу противоречили.
Никто не мог в точности вспомнить когда и как семья Тихомировых здесь появилась и все строили свои предположения на этот счёт.
Кто-то говорил, что они всегда здесь жили, кто-то, что переехали в начале этого века, кто-то, что в конце прошлого, кто-то – были и такие, что на прошлой неделе, а кто-то, что чуть ли не на этой.
Слухи ходили самые разные.
Никто из Тихомировых никогда не пытался их ни как-то опровергнуть, ни как-то подтвердить. В редких случаях они вообще обращали на них свое внимание. Возможно, скрытный образ их жизни и отличался от большинства, но тем не менее жили они все дружно и по-своему счастливо.
Мужчина и женщина носили идентичные имена – Александр и Александра, а девочку – свою дочь называли Соней. Работали они только дома и называли себя настоящими путешественники во времени, а девочка училась и до определённого возраста никогда не задавалась вопросом чем занять себя в свободное время. С ранних лет она стала проявлять интерес к чтению и очень много мечтала – черта, позаимствованная у обоих родителей.
Соня росла той еще выдумщицей.
«А что если?» – Был излюбленный её вопрос. И весь вечер уходил на придумывание вопросов в поиски ответов на них.Чем нереальные, тем интереснее.
– А что если бы киты умели летать? Было бы тогда небо за ними не видно? Было бы тогда больше серых и пасмурных дней? И больше бы тогда люди грустили и впадали в хандру? – Прежде чем жаловаться на погоду, убедитесь для начала не пролетает ли над вами кит.
Так проходили годы – лето сменялось осенью, зима весной и никогда не наоборот – осень никогда не сменялась весной, а зима летом.