Сообщество разума
Шрифт:
Множество способов самоконтроля, к которым мы прибегаем, аналогичны тем, которые мы усваиваем, обучаясь оказывать влияние на других людей. Мы заставляем себя поступать так-то и так-то, эксплуатируя собственные страхи и желания, суля себе вознаграждение или угрожая лишением чего-то, важного для нас. Но когда «краткосрочные» уловки перестают действовать, нам, возможно, потребуются иные меры, чтобы обеспечить изменения, которые не позволят вернуться к прежнему состоянию. Подозреваю, что люди, желая «привязать» себя к реализации своих самых крупных и амбициозных планов, учатся эксплуатировать агентов, поле деятельности которых охватывает большие промежутки времени.
Какие из агентов меняются медленнее всего?
4.8. Идеалы
Обычно слово «идеал» употребляют для обозначения того, как в нашем представлении должны реализовываться этические принципы. Но я употребляю это слово в более широком смысле, присоединяя к его значению те мерки, которых мы придерживаемся, осознанно или нет, относительно того, как следует воспринимать обычные дела.
Мы всегда ставим перед собой цели различных масштабов и сроков. Что происходит, когда мимолетное побуждение сталкивается с каким-либо долгосрочным идеалом? Что происходит, к слову, когда наши идеалы расходятся между собой, когда возникает несоответствие между нашими желаниями и теми делами, к выполнению которых понуждают обстоятельства? Эти противоречия вызывают дискомфорт, провоцируют чувства вины и стыда. Чтобы справиться с этим, нужно либо изменить наше поведение, либо изменить собственные ощущения. Так что же следует менять в первую очередь – сиюминутные желания или наши идеалы? Подобные конфликты должны улаживать «многослойные» агенты, которые формируются в первые годы развития наших личностей.
В детстве наши агенты приобретают знания о различных типах целей. Затем мы взрослеем, проходя этапы становления, перекрывающие друг друга, и наши «старшие» агенты оказывают влияние на появление новых. Иными словами, «старшие» агенты определяют поведение тех, которые сформировались позже. Если смотреть шире, аналогичные процессы развиваются в каждом человеческом коллективе; мы видим, как дети «превращаются» в других людей, усваивая жизненные ценности от своих родителей, семьи, просто взрослых, даже от мифологических героев и злодеев.
Без непреходящих идеалов наша жизнь лишилась бы цельности. Будучи изолированными друг от друга личностями, мы никогда не смогли бы доверять себе и осуществлять личные планы. В социальной группе никто не мог бы доверять другим. Жизнеспособное общество должно формировать и поддерживать механизмы стабилизации идеалов – а множество социальных принципов, которые каждый из нас рассматривает как личные, в действительности являются «стародавними воспоминаниями», хранимыми нашими культурами на протяжении столетий.
Глава 5
Индивидуальность
Панч и Джуди к зрителям
5.1. Цикличная каузальность
Всякий раз, когда возникает такая возможность, мы пытаемся объяснить нечто с простой точки зрения причин и следствий. Так, мы объяснили эпизод с профессором Челленджером, допустив, что мое желание трудиться было первым, а затем Работник стал эксплуатировать гнев для борьбы со сном. Но в реальной жизни причинная связь между чувствами и мыслями редко бывает настолько простой. Мое желание работать и моя досада на Челленджера были, вероятно, тесно взаимосвязаны, а потому неуместно спрашивать, что оформилось раньше – досада или желание трудиться. Скорее всего, оба агента эксплуатировали друг друга одновременно, объединившись в итоге в некоем причудливом синтезе, который служил достижению обеих целей сразу; тем самым Работник выполнял свою задачу и заодно наносил урон Челленджеру! (В академическом соперничестве техническое достижение способно уязвить больнее кулака.) Две цели могут поддерживать друг друга.
А служит причиной Б: «Джон хотел пойти домой, потому что чувствовал себя уставшим от работы».
Б служит причиной А: «Джон чувствовал усталость от работы, потому что ему хотелось домой».
Здесь не нужно искать «первопричину», поскольку у Джона могли одновременно возникнуть отвращение к работе и желание отправиться домой. В результате складывается петля цикличной каузальности, в которой каждая цель получает поддержку от другой, и постепенно взаимное стремление оказывается непреодолимым. Мы постоянно пребываем в таких петлях. Предположим, вы одолжили некую сумму, которую не смогли вернуть, а потом пришлось занимать еще, чтобы выплатить проценты по кредиту. Если вас спросят, в чем было затруднение, будет недостаточно просто ответить: «Мне надо было погасить проценты» или сказать: «Следовало гасить кредит». Ни одна из причин не является основной, то есть вы угодили в петлю.
Мы часто рассуждаем об «упрощении», если попадаем в ситуации, которые кажутся чрезмерно сложными. Мне представляется, что эта метафора показывает, сколь тяжело отыскать верный путь в лабиринте, изобилующем каузальными петлями. В подобных случаях мы неизменно стараемся найти «путь», подбирая «причинные» объяснения, ориентированные лишь в одном направлении. На это имеется веская причина.
Существует бесконечное множество сетей различных типов, содержащих петли. Но все сети, в которых петель нет, принципиально схожи и имеют форму простейшей цепочки.
Вследствие этого мы можем прилагать тот же тип рассуждений буквально ко всему, что возможно репрезентировать в виде цепи причин и следствий. Всякий раз, когда нам это удается, мы движемся от начала к концу, не испытывая потребности в новых мыслях: перед нами то самое «упрощение», о котором упоминалось выше. Но зачастую приходится, чтобы проложить такой путь, игнорировать важные взаимодействия и взаимозависимости, ориентированные в иных направлениях.