Соперница
Шрифт:
Вскрыв конверт, она нашла в нем записку, написанную его твердым почерком.
«Элис!
Мой адвокат сообщил, что ты снова вернула чек, который я послал тебе три дня назад. Это полнейшая глупость, Лис. Конечно, я не могу силой заставить тебя взять то, что по праву твое, если ты сама этого не хочешь. Но, помни, мне это очень тяжело и обидно.
А теперь позволь еще раз поздравить тебя с Новым годом и пожелать тебе счастья и всего-всего, что ты сама себе желаешь!
Аллан».
К любовным письмам это послание вряд ли можно было отнести, но Элис почувствовала
Вечером, удобно устроившись на диване с чашечкой кофе, она набрала номер телефона в квартире Аллана. Сделала она это бессознательно и бесцельно. Но сердце забилось так сильно, что его удары эхом отозвались у нее в ушах. Хорошо, она только поблагодарит его за поздравление и отключится. И не задаст ни единого вопроса.
Но когда в квартире никто не ответил, Элис почувствовала такое сильное разочарование, что потребовалось не менее пяти минут, чтобы убедить себя, как это глупо.
Через час она вновь попыталась дозвониться, затем снова и снова. И только около десяти часов на другом конце кто-то почти сразу же взял трубку.
— Алло? — раздался мягкий женский голос с легким английским акцентом. — Чем могу быть полезна?
Элис так крепко сжала трубку, что побелели пальцы. Но через минуту паники, когда она была почти готова нажать на рычаг, все-таки нашла в себе силы, чтобы спокойно спросить:
— Могу я поговорить с мистером Хартлайном?
— С Алланом? Извините, но он в ванне, — отозвалась трубка. — Что ему передать?
Удивление, что ты не с ним, вертелось у Элис на языке, но она сдержала себя.
— Спасибо, передайте, что звонила Элис поблагодарить за поздравление, — быстро протараторила она и закончила разговор.
Посидев еще минутку с прижатой к груди трубкой, чтобы успокоить бешено колотившееся сердце, она опустила ее на рычаг.
Ничего не случилось, ничего, твердила она себе, кружа по комнате. Она сама пошла на разрыв, сама уничтожила все собственными руками. И Аллан абсолютно вправе приводить к себе женщину, да хоть сотню, если ему так захочется. А у нее нет никаких прав возражать или жаловаться.
Элис зажмурилась и, глубоко вздохнув, попыталась расслабиться.
Включив телевизор, она съела целую плитку шоколада, которую подарил ей на Рождество Грегори, но лучше ей не стало.
Наоборот, она почувствовала легкую тошноту и неистовую ярость. Отбросив благоразумие, она принялась награждать Аллана такими эпитетами, что, будь у нее в комнате цветы, они бы точно завяли. От этого ей стало немного лучше, но не настолько, чтобы спокойно проспать всю ночь.
Проворочавшись в постели до трех часов, но так и не уснув, Элис поднялась и побрела на «кухню». Сварив какао, она вернулась обратно, прихватив еще пару бисквитов. Открыв книгу, она попыталась отогнать от себя все мысли об Аллане. Но и это не сработало.
Тогда она подошла к окну и отдернула занавески. Присев на подоконник, тупо уставилась в ночное небо и просидела так, не замечая времени, до тех пор пока на горизонте не появились первые робкие розовые полоски.
Полюбовавшись разгорающимся рассветом, Элис спустилась в подвал и приготовила себе горячую пенную ванну…
Она неподвижно лежала в теплой воде, вдыхая струившийся от нее аромат. Это снова напомнило ей об Аллане. Он всегда получал огромное удовольствие, втирая душистый крем в каждый сантиметр ее тела. Воспоминания разозлили ее. Она презирала себя за слабость, но неожиданно расплакалась.
Хватит! — решила она, вернувшись в комнату и взглянув на себя в зеркало. Покрасневшие от слез глаза явно не добавили ей очарования. Ты должна выглядеть прекрасно, что бы там ни было. Аллан не все в твоей жизни. Понятно?
Отражение в зеркале послушно кивнуло, и, критически осмотрев его, она принялась за работу.
Она уложила волосы мягкими волнами по плечам, оставив их свободными, сделала маникюр, покрыв ногти ярко-красным лаком с перламутром. Она не особенно любила такой цвет, но сегодня это соответствовало ее настроению. Таким образом как нельзя кстати оказался рождественский подарок Мел — набор косметики. Дав лаку просохнуть, она надела толстый кремовый джемпер и узкую, бутылочной зелени юбку, сантиметров на десять выше колен. Свой туалет она завершила новыми ботинками. С минуту повертевшись у зеркала, принялась за макияж.
Легкие золотистые тени и коричневая тушь подчеркнули глубину ее глаз, придав им фиалковый оттенок. Ярко-алая помада гармонировала с лаком на ногтях. Внимательно изучив себя в зеркале, Элис пришла к выводу, что не ошиблась в красках. Из зеркала на нее смотрела молодая, яркая, уверенная женщина, которая знает себе цену, знает, что она хочет и намерена достичь желаемого.
Итак, жребий брошен! Она, как сказочная Золушка, собралась на бал, но в отличие от нее дождется конца действия…
Элис почувствовала небольшое смущение, когда, войдя в магазин, заметила восхищенный взгляд Грегори.
— Ты сегодня такая счастливая, — сказал он и, не удержавшись, добавил: — И такая красивая! Впрочем, ты всегда красивая.
— Спасибо. — Элис посмотрела на парня и задумалась. Почему она не увлеклась кем-нибудь похожим на него, прежде чем встретила Аллана. Грег молодой, красивый, мужественный, так почему нет ни малейшей искорки желания?
— Элис… — нерешительно начал Грегори, а затем быстро выпалил: — Сегодня у меня день рождения. Приходи на вечеринку, а? Я буду просто счастлив, если ты придешь.
Нет! — решила Элис. Наверняка вечером будет звонить Аллан.
— Извини, но вечером я никак не смогу…
— Тогда во время ланча? — быстро перебил ее Грегори. — Выпьем по рюмочке как друзья, отметим. А?
Выдержать его печально-просительный взгляд было просто невозможно.
— Как друзья? — осторожно переспросила Элис, желая сразу же поставить все точки над «i».
— Как друзья, — улыбнулся Грегори печально. — Я представляю, что ты чувствуешь, Элис. Так что не беспокойся, я не добавлю хлопот.