Сопровождающий

Второй час ожидания.

Женщина скользнула взглядом по узкому табло над дверью и снова уставилась в пространство. В приемной было пусто, ряд простых металлических кресел, глазок камеры в углу под потолком, и больше ничего. И давящая тишина,

Второй час пошел, как она здесь сидит.

Хотелось есть. Но чувство голода от волнения притупилось.

С ночи на ногах. Общественный транспорт в зоне не работает, а на личный автомобиль у нее превышена квота. Пришлось встать затемно и пешком добираться до управления по делам перемещенных. Еле успела к открытию лаборатории.

Потом был новый тест, которых она за это время сдала, уже не помнила сколько. Каждый раз кровь, мазки. В этот раз крови зачем-то брали особенно много. Теперь ее подмучивало и немного кружилась голова, а от кондиционеров тянуло сквозняком по ногам. Посетительница невольно поежилась, непонятно, зачем выдерживать ее больше часа в чистом* помещении, если до того она все утро толклась в очереди в лабораторию. Она сцепила руки и напряженно застыла в неудобном жестком кресле, приготовившись ждать дальше.

И тут лампочка над дверью неожиданно мигнула красным.

Это ведь оно? Ее вызвали?

Столько ждала этого момента, а тут в первую секунду растерялась. Сердце заколотилось в горле и рванулось куда-то, ладони взмокли. Но в следующее мгновение она уже взяла себя в руки. Поднялась на негнущихся ногах, поправила маску и пошла к двери.

Как только подошла, раздался негромкий звук и сразу вслед за этим автоматическая панель отъехала в сторону, открывая вход в шлюз санпропускника. В узком замкнутом пространстве было откровенно холодно. Двери заблокировались, с потолка по стене двинулся луч сканера. Будь у нее клаустрофобия…

Но уже через минуту шлюз открылся, пропуская ее в довольно просторное пустое помещение. В центре стоял простой металлический стол и два стула по разные стороны. Похоже на комнату для допросов. У нее промелькнула мысль, что это, видимо, и есть переоборудованная допросная. Да и само здание, оцепленное по периметру колючей проволокой вызывало неприятные ассоциации.

Додумать она не успела. С другой стороны в помещение вошел мужчина. Быстро прошел к столу, сел, положив перед собой пластиковую папку с документами, и жестом показал ей садиться. Ни маски, ни защитного костюма на нем не было. Судя по всему, инспектор не опасался заражения. Чипированный.

Множество разных эмоций перевернулось в душе. Привычно сжалось горло от ощущения несправедливости, но тут он поднял голову. Все посторонние мысли вылетели из головы мгновенно, она уставилась на инспектора.

Сейчас.

— Дана Маркелова? — спросил он, оглядывая ее.

— Да, это я.

Вышло хрипло, она закашлялась и тут же стала поправлять маску. А мужчина шумно выдохнул, смерив ее тяжелым взглядом, и шевельнул рукой, как будто отряхивался.

На несколько секунд повисло неловкое молчание. Потом он начал, опустив взгляд на лежавшие перед ним бумаги:

— По вашему запросу.

И умолк.

В этот момент напряжение достигло предела. Дана невольно сглотнула, неосознанным жестом теребя залепленную скотчем повязку на сгибе локтя. Ранка давно уже затянулась, но там не было даже урны, чтобы это выбросить. Мужчина неприязненно проследил ее движение и еще некоторое время молча изучал ее, как будто сомневался.

Потом произнес:

— Посещение разрешается.

Разрешается.

Ей казалось, пол уйдет из-под ног. Голова действительно поплыла от невероятного облегчения. Она сможет увидеть сына.

Инспектор стал монотонно зачитывать регламент и требования безопасности. Кажется, она слегка оглохла, потому что слышала как сквозь вату. Наконец он закончил. Выложил на стол одноразовую ручку и пододвинул к ней папку с документами.

— Распишитесь, что ознакомлены. Вот здесь и здесь. Подпись и дата. Разборчиво.

И пока она расписывалась, смотрел на нее пристально и с каким-то непонятным интересом. Если бы не брезгливая складка губ, выражение его лица можно было бы даже назвать человечным. То самое пресловутое «сочувствие» чистых к «зараженным», а на деле страх, ненависть и желание дистанцироваться. Ощущение превосходства. И еще много чего.

Впрочем, ей сейчас было безразлично, как на нее смотрят и что о ней думают. Главное, что ей разрешили посещение интерната, в котором содержится ее ребенок.

— Благодарю вас, — проговорила Дана, отложив ручку в сторону, и хотела уже встать.

— Это еще не все.

Она замерла на месте.

— На время посещения вам будет вживлен чип модификации А.

На мгновение Дана осела, переваривая информацию. Чип модификации А блокировал любые проявления вируса, однако он убивал носителя меньше, чем за месяц, если не извлечь его вовремя. Она невольно уставилась на мужчину. У самого-то небось, чип NC. Универсальный, последняя разработка, ей приходилось слышать о таком.

— Это чтобы вы не распространяли заражение за пределами зоны, — уточнил мужчина. — И не забыли вернуться вовремя.

Иными словами, чтобы она не пыталась сбежать.

— Я поняла, — шумно сглотнув, проговорила Дана и поднялась на ноги. — Я могу идти?

— Можете, — кивнул мужчина.

Она была уже почти у двери шлюза, когда прозвучал его холодный голос:

— Надеюсь, вы помните, что в случае нарушения регламента разрешение будет отозвано?

— Да, конечно, — обернулась Дана. — Уверяю вас, нарушений не будет.

— Посмотрим, — проговорил тот.

И снова ей почудился во взгляде инспектора странный интерес. Дана невольно насторожилась. Однако сейчас ей было не до того. Надо было еще получить чип, поскорее закончить со всеми формальностями и успеть вернуться до темноты.

Интерес был. Инспектор специально изучил ее данные.

Одинокая. Из тех, кто заразился относительно недавно. Тест отрицательный, наверняка надеется в скором времени покинуть зону для перемещенных. Напрасно надеется. Никто не будет перемещать зараженных обратно, даже если они практически здоровы. Зоны для того и созданы, чтобы отсеять лишний человеческий материал.