Сортировка
Шрифт:
— Пока не завалят. Или ты думаешь, самый умный тут? Закон суров, но лекс дура! — припечатал Юдин.
Я принял к сведению сей важный момент, но не мог не попытаться сдать экзамен. Чисто для себя хотелось определить, реально закон первой несдачи нельзя нарушить, или это байка от недалёких коллег. Через десять минут и несчетное количество вопросов пошла такая жара, что можно было яйца печь прямо на столе. А впрочем, они и на моём стуле начали запекаться, если верить ощущениям:
— Скажи, как осигналивается хвост снегоуборочного поезда, едущего по неправильному пути вагонами вперед?
— Днём?
— Ночью!
— Обозначается прозрачно-белым огнем фонаря у буферного бруса.
— Хорошо подумал? — наклонился вперед ревизор движения нашего участка, являющийся председателем комиссии. Пытали меня в кабинете начальника станции, но главным считался ревизор.
— Хорошо. А вам что, мой ответ не нравится? Может, у вас есть другая версия? — и вижу испуганные взгляды всех трех членов комиссии. Начальник станции смотрит на самого молодого, то есть своего зама, тот незаметно кивает на ревизора, ревизор отворачивается и смотрит в окно. А там в окне нет правильного ответа, блин! Интересно, как будут выкручиваться? Я согласен на мировую, пусть просто примут экзамен.
— Эх, Фролов, Фролов. Зеленый ты еще, хоть и подаешь надежды. Бери со стола Инструкцию по сигнализации, читай вслух. Найдешь сам нужный пункт?
Вот же сучара этот Дубинин! Ревизор хитросделанный, и не признался, что не помнит, и якобы меня носом ткнул в пробел. Может, сказать, что я прав? Не поверят, не бывает таких совпадений. Ясно же, что ляпнул наугад. На этот вопрос вообще положено отвечать «не помню», а не версии выдвигать. Так что скажи я, что верно ответил, бросятся читать правильный ответ. А может самих их тыкнуть в инструкцию? Мол, «Ах вон оно как! А вы сами знаете? Говорите вслух, твари!» Это поможет мне сдать экзамен или как-то возвысит меня в их глазах? Да хрен там! Так что не выделываюсь, уже и так показал, что умный. Читаю вслух:
— Снегоочистители при движении их в голове по неправильному железнодорожному пути на двухпутных участках обозначаются двумя желтыми и одним красным огнями фонарей.
И сразу на три счастливых человека в мире стало больше!
— Короче, Фролов, надо тебе еще немного поготовиться, давай через недельку снова встретимся на этом же месте в том же составе. Парень ты грамотный, подтянешься за это время. Уверен, со второго раза сдашь на дежурного по станции. Не из таких делали движенцев. В цирке вон медведи на велосипеде катаются, а ты целый инженер.
Мы с Валерой Старцевым потопали на пост МРЦ, у него там кабинет, а у меня вообще-то смена в разгаре. И да, я уже сижу за правым крылом пульта и сам организую движение под присмотром наставника. Прошло время, когда он вслух пояснял мне свои действия и оперативные решения. Минул этап, когда я сидел за пультом, а он сзади орал на меня как бешеный, давая оценку моим действиям. Впрочем, он быстро понял, что его крик на меня совершенно не действует и успокоился. Сейчас у нас новый этап — я работаю, а Юдин вслух комментирует, издевается и вышучивает. Иногда по делу, порой просто от скуки. Еще пара смен, и он сможет отдыхать в полный рост, доверив мне управление парком «Б».
— Петь, а ты нафига выделывался на экзамене? Тебе же сказали сразу, что с первого раза не сдашь.
— Валер, я в курсе. Просто захотелось проверить систему. Проверил, вы такие же люди, с большим практическим опытом и примерно таким же как у меня багажом теории. А на экзамене кроме теории ничего не спрашивали. Формальность, выходит.
— Ну да. Весь мир формальность. Или ты думаешь, где-то кто-то всерьёз хреначит? Все ж притворяются, все халтурят, все говорят то, что от них ждут. Не согласен?
— Молчу. Без комментариев. Да и прав ты, я просто еще не очень всерьёз воспринимаю реальность.
— Гы! Ты только кому другому такое не скажи, а то отстранят от самостоятельной работы раньше, чем к ней допустят.
— Угу, усёк. Спасибо за совет.
— Так о тож! Ты обращайся к старшим товарищам, они фигни не скажут.
Поднялся на третий этаж поста я уже в совершенно бодром расположении духа:
— Ну что, студент, сдал?
— А должен был?
— Нет, но кто тебя знает, вдруг ты секретный приём применил.
— Я применил, но на мой приём с винтом у них нашлась попа с лабиринтом. Дубинин подрезал, гад такой.
— Ты это, пойди набери дерьма собачьего в рот, а потом ему в рожу плюнь!
— Да пошли вы! Сам тогда работай, Владимир Федорович, раз такой юморист.
— Чего это?
— Ты нанес мне моральную травму, я могу совершить фатальную ошибку при приёме поезда. Захреначу пригородный на четвертый путь, а ты отвечать будешь. Ты ж рулишь, а я пока просто ученик — с четвертым путём я придумал сильно, там пассажирской платформы нет.
— Пошел нахрен, ученик!
— Так и я о том же! Я пошел нахрен, через полчаса вернусь. Вам мороженого принести?
— Принеси конечно, чего зря ноги бить. И увидишь Джавдета, не трогай его — он мой!
— Ага. Увидишь Герасима, потрогай его — он немой!
— Ха-ха-ха! Молодец, пять баллов!
Это я такой остроумный, или просто «вспомнил» вовремя? «Вспомнил. КВН из девяностых» — отозвался внутренний голос.
Обычно за мороженым у нас посылают какую-нибудь девушку из техконторы помоложе, но чего-то впрямь неохота трудиться после экзамена. Всё-таки вымотался, отбиваясь от атак экзаменаторов. Больше пользы сегодня принесу, обеспечивая смену мороженым и хорошим настроением.
А ближе к вечеру пришел большой начальник с ножом, и мы пошли выбирать кожу и эскиз ножен. Тоже дело нужное, а главное нервоуспокаивающее. Приятно творить и видеть, как под твоими руками получается именно то, что ты задумал. А то даже еще лучше, чем планировал. Лично моя фишка или опять извлеченная из памяти — я прокрашиваю срезы кожи смесью клея ПВА и гуаши не ровно в тон цвету кожи, а ярче. К ножу с черной ручкой сделал черную проклейку, а светлому — вообще оранжевую. В результате все срезы и швы не бахромятся мездрой, а смотрятся как фабричные и даже лучше, с цветной окантовкой. Таких ножен в Союзе никто не делает, дизайнерская работа вышла!