Сорвать Джекпот
Шрифт:
Внутри Лика — озорная кошка. Сумасшедшая, отчаянная, независимая и одновременно ручная. Умеющая не только слушать, но и «понимать» без слов. А в сексе просто мечта любого мужика — чувственная, немного застенчивая вначале, и огненная в конце.
Одуряющий коктейль. Наверное, именно поэтому мозг рядом с ней постоянно отказывается трезво соображать.
Я даже представить не мог, что она так кончает. Ярко. Невероятно возбуждающе. С горячей пульсацией и тихими стонами, от которых сносит крышу. И сколько, оказывается, надо терпения, чтоб не сорваться с катушек, не показаться маньяком. Когда в голове
Настоящий кайф … входить в нее на остатках самообладания, еще вздрагивающую после оргазма. Снова разгонять волну… чтобы обоих накрыло опустошающим цунами.
Лика на секунду переводит с дороги на меня вопросительный взгляд, и обратно. Отрицательно покачав головой, делаю вид, что не пялился.
— Юлька же не дура, чтобы не понимать, что приглашения «в гости» не поступит. Заметь, ее не парит, что уже вечер, что у ребенка — режим, что у всех вообще-то есть свои дела. Ультимативно требует встречи сегодня. Заботливая мать, да? — перейдя на шепот, оглядываюсь на сына.
Набегавшись на свежем воздухе, он дремлет в кресле, под тихую музыку и мягкий шелест шин.
— Значит, она не к Никите. К тебе. Но только боюсь, что раз с ультиматумом, то не с добром.
— Надеюсь, она не собирается устраивать сцену при всем честном народе.
Лениво валяясь на пляже, мы по очереди играли с Никитой в «откопай руку», и без имен, и нервов обсуждали, что делать дальше. Сошлись во мнении, что препятствовать Юлькиным встречам с сыном не будем. Пусть она попытается наладить с ним контакт. Если хочет присутствовать в его жизни не эпизодически, то лучшее из того, что мы может сделать, — это помочь Никите перестать воспринимать ее не как угрозу. Объяснить, что она не причинит никому вреда, а просто хочет знать, что у нас все хорошо. И что мы всегда будем рядом, чтобы помочь и защитить.
Никита не должен быть свидетелем ссор и вообще наблюдать какой-то негатив между нами. А поскольку притворяться у нас получается плохо, придется садиться за стол переговоров. И приходить к какому-то соглашению.
В глубине души, я надеялся, что Юльке надоест играть «яжмать», ну или муж — взбрыкнет. Только на второе, рассчитывалась слабо, судя по всему, он ей во всем потакал. Дениска, и этот ведь тоже, у меня прям судьба с ними конкурировать, ну заделай ты ей ребенка поскорее!
Навьюченных, как ишаков нас у подъезда уже караулила Юлька, с группой поддержки, в виде спортивного мужика с татухами убегающей под рукав поло. Он стоял рядом с ней, как верный страж, со слегка виноватым видом.
— Вадим! — опустив переноску с завывающим Лимуром, первым протянул ему руку, кивнул бывшей. Против самого мужика я ничего не имел. Коротко стриженные темные волосы, высокий упрямый лоб, твердый подбородок и чуть приподнятые уголки губ — как бы намек на готовность быть дружелюбным. Но в то же время, серые внимательные глаза сигнализировали, что и извиняться за то, что они собираются сделать он вовсе не намерен.
— Денис, Юлин муж, — представился поприветствовав.
— Никита! — сын важно протянул ему ладонь, подражая мне.
— Очень приятно, Никита, — пожал его ручонку, — какой ты оказывается большой.
Похвала попала
— Здравствуй, сынок, — подала Юлька голос, сделав к нему шаг. Улыбка слетела с его губ, стоило ему перевести на нее взгляд, сменившись растерянностью. Он тут же спрятался за стоявшую рядом со мной Лику. Присев на корточки, она что-то ему прошептала. Поднявшись, взяла за руку и одобрительно кивнула, с опаской косившемуся на Юльку Никитосу.
— Здрасти, — дрожь в тихом детском голоске заставила сердце сжаться. Блять, в угоду взбалмашной кукушке, мы вынуждаем ребенка делать то, что он не хочет.
На Юлькином лице промелькнуло раздражение, хотя она очень старалась сохранять добродушное выражение. Ели сдерживаемое «милочка, ты кем себя возомнила» прорвалось сквозь маску внешнего спокойствия. Но она быстро взяла себя в руки, и переключила внимание на меня.
— Может ты нас познакомишь? — в ее тоне послышалась претензия.
— Лика, моя…
— Кем она тебе приходится, мне не интересно! — перебивает не дослушав. — Но мне не нравится, что твоя… — встретившись глазами с Ликой, шипит, вложив в голос скрытую угрозу, — Лика, указывает моему сыну что делать. Ясно?
— Юля, успокойся, — придержал ее за плечи Денис.
Атмосфера накалялась буквально на глазах. Мы застыли в безмолвном противостоянии взглядов.
— Закончила выступление? — яд, что копился во мне все это время, прорывается. Демонстративно приобняв Лику за талию, насмешливо ухмыляюсь. — Или в домашних заготовках есть еще роль безутешной страдалицы? Ну давай начинай, только по-быстрому. Завтра на работу.
— Ты всегда был циничным, — в ее глазах сверкают молнии. И я понимаю, что перегнул палку и ляпнул лишнего. — Только не много ли на себя берешь? А? Не забывай, я — его мать! — опасно прищуривается. — Я больше не буду выпрашивать подачку, я буду требовать свое! Я имею такие же права, как и ты. Понятно?
— Конечно-конечно. В особенности, когда оставила меня с годовалым ребенком! Права она имеет! Щас!
Я едва сдерживаюсь. Она бьет по больному. Безжалостно. Прицельно.
— С тобой было невыносимо! Ты превратил меня в улитку, запер в четырех стенах, отнял возможность жить!
— Это чем же? — наклоняюсь к ней и шиплю в лицо. — Ребенком? Ребенком, который тебе надоел?
— Ты мне совсем не помогал!
— Так ты от нас в отпуск ушла?!!
Внутри кипит!
Между нами есть важная тема, в которой нужно поставить точку или хотя бы обсудить, и Юлька это знает, но в данный момент ничего не получится. Мы уже скатились в скандал, при ребенке.
30
— Вадим, мы пойдем, — вынув из сумочки ключи, Лика поднимает переноску с котом. — Мне кажется, дальнейший обмен любезностями в таком тоне, может привести к обострению ситуации. Не стоит Никите видеть, как его родители выясняют отношения. Вам нужно спокойно поговорить обо всем. Да, и Лимур с ума сходит.
Кот, действительно, скребся и завывал, пребывая в заточении второй час.
— Лимур — тоже мой! — психует Юлька.
— Юля, уходя Вы забрали из этого дома все что Вам было дорого, то что оставили — теперь только наше с Вадимом. А свое, уж поверьте мне на слово, мы не отдадим.