Соседи. Попасть, выжить и (Не) влюбиться
Шрифт:
– Мы можем быть друзьями?
– Коне-ечно! Я бы гордился такой дружбой, Кирай! Вы же – героиня вчерашнего дня!
– То же мне героиня… я просто спасалась…
Град вдруг приостановился, крутанулся и закрыл мне проход своим телом.
Кивнул: мол, посмотри мне в глаза. Я послушалась – иначе никак. Я не могла противиться его воле…
– Запомни, Кирай. Никогда не прибедняйся и не стесняйся! Тем более, не умаляй собственные заслуги. Ты большая молодец, героиня. И если захочешь к нам, к лесникам…
– Очень хочу! – выпалила я.
9.3
–
– Я готова! Я безумно устала жить под землей, как какой-то червяк!
– Понимаю, – усмехнулся Град, и мы снова двинулись по дороге.
Впервые передо мной был человек, не привыкший скрывать ни свое мнение, ни свои ощущения, ни собственные чувства. Он казался открытым, как на ладони. И в этой откровенности и несдержанности сквозила немыслимая сила человека, что совершенно не стесняется своих слабостей и не боится ни других, ни себя.
Он нравился мне все больше и больше.
Его размашистые, вольные движения, при этом резкие, как у военного и четкие – ни единого лишнего. Его бас – грудной и глубокий. И его честные, прямолинейные предложения.
Эх! Будь я на месте Теллы Терновой…
– Знаете, я думаю, в свете всего пережитого, что всем поселениям обязательно нужны учения. Как в экстренных случаях выбираться из города хотя бы по тем же воздуховодам. Как ориентироваться в туннелях… И прочее, прочее. Думаю, что это критически важно. Вдруг враги повторят свой подрыв… – делилась я собственными идеями.
– Раньше подобного не случалось, – задумчиво ответил Град.
– Теперь же случилось! А это значит, что твари могут повторить подобное, и даже не раз. Совершенствовать атаки, подрывы, диверсии. Они ведь учатся, и это заметно.
– Интересно мыслите, – генерал покачал головой и усмехнулся. А меня прямо-таки несло по волнам идей и задумок.
– И еще. Физподготовка не помешает. Когда лезли по канату, многие едва не сорвались, а от этого зависели жизни. Плюс к тому, можно по территории, где бегут по открытой местности, пропускать слабый разряд. Он не убивает, но дает воинам возможность отстреливать врагов куда более эффективно.
– Разумно. Есть еще подобные предложения? – Град выглядел реально заинтересованным. И уж если, как женщина я его совершенно не волновала, дико хотелось поразить как-то иначе. Я старалась, ради него, ради себя и ради чего-то большего, чем мы оба…
– Вот, знаете, уж раз вы спросили... Я все время думала, что неплохо бы как-то устроить обмен опытом между военными разных поселений.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, вот смотрите. Наши войска, в основном, сражаются у городов. Ваши – в лесу, ну и так далее. Если же каждый воин будет иметь опыт схватки и там, и там, помощь в случае, вроде нашего, когда город рухнул, будет оказывать сильно проще. Ведь лесникам пришлось идти к речникам. Опять же, подземники вдруг вышли в лес, и над нашими городами тоже сражались. Кроме того, ваши парни встречали нас в подземных туннелях.
– Я понял. По-моему, это дельно. А вот скажите – с вашей неуемной энергией вам не скучно было целыми днями сидеть в Центре связи?
– Не скучно. Дел было навалом. Донесения, разведданные, обсуждения… Мы иной раз головы поднять не могли… В туалет сходить – и то было проблемой. А потом, чего только по связи не наслушаешься… Иной раз воины такое рассказывают про врагов и видения…
– Видения? – Град притормозил, вскинул брови. – Что это такое?
– Ну-у-у… Разное им мерещится в разрядах. В основном, в полях отчуждения и когда силовые поля и разряды неожиданно накладываются друг на друга…
Я вдруг предельно отчетливо вспомнила и свое «видение» возле города лесников и подумала – а, что, если это не глюки? Что, если все было по-настоящему?
Но, если это твари, то почему они не атаковали? Враги нападали даже внутри слабого разрядного поля, которое замедляло их после боя. Уж точно не ждали и не бездействовали. У них была отличная возможность накинуться. Но существа, которых я видела, не предпринимали совсем ничего. Да и, в принципе, агрессивными не казались. Ленивыми, сонными, странными… Только не агрессивными!
А эти странные, высунутые языки… Как будто они что-то слизывали возле себя…
Стоит ли рассказывать все Граду?
Я посмотрела на генерала, и поняла, что скрывать не могу. Вот просто не могу скрыть – и все тут.
Пусть думает, что я – клиническая идиотка. Ненормальная, неадекватная, и не способная отличить болезненные глюки от реальности. Считает, что я окончательно сбрендила, или головой так приложилась при побеге от тварей, что стала блаженной.
Я все равно решила сказать.
Без имен, конечно, без званий. Незачем подставлять воинов, что сражаются ради нас, жизнями рискуют на передовой, пока мы прячемся за их спинами. В уютных городах и поселках, под землей и даже тут, за полем отчуждения, в безопасности, какой-никакой, но тем не менее…
– В общем… Некоторые солдаты после тяжелых ранений, когда находились фактически в забытьи, рассказывали, что, когда слабое разрядное поле накрывало место сражения, и затем, для уничтожения врагов использовали новые разрядники… Э-э-э… Они видели всякое. Ну, странное… Вы понимаете?
– Честно говоря, не особо, – пожал плечами Град. – Но интересно. И что же они эдакое видели?
– Ну говорили как будто появлялись какие-то колченогие странные твари, раскрывали беззубые рты и тянули длинные языки. Я нечто подобное наблюдала, кстати, когда раненой проезжала ваше поле отчуждения.
– Поэтому пошла сегодня туда? Проверить?
– Да. Но ничего не увидела.
– Кхм… Интересно. Возможно, все это ерунда. Но я похожие истории слышал в госпиталях… Там тоже некоторые воины друг с другом без конца трындели на подобные темы. Даже обсуждали – не ангелы ли это смерти или вроде того.