Соседние стены
Шрифт:
— Да твою ж мать! Мне тоже от тебя ничего не надо! — Лёня не удержался и тут же прикусил язык. У собеседницы повисла пауза. Но трубку она не бросила. Он вздохнул. Извиняться он ненавидел.
— Простите, Наталья. Я звоню по поводу росписи стен в Мурманске. Василий сказал заказать вам билет, и встретить вас в аэропорту. Вас эконом устроит?
Снова повисла пауза.
— Да, но нужно два места багажа. А лучше три.
Лёня закипал.
— Три? Что там у вас, на 60 кг? Платьишки?
— Всё по работе, — девушка отвечала сдержанно, — ничего лишнего.
Да она издевается. Хотя…Василий платит.
— Может, четыре?
— Нет, спасибо, — на полном серьёзе ответила она, — если не хватит краски, Василий сказал, вы привезёте.
Хотелось выть, но пришлось вежливо согласиться.
* * *
Что пошло не так с этим парнем, и когда — Ната не знала. И дело было явно не в первом разговоре, когда они наорали друг на друга. Снобизма с его стороны девушка не понимала. Портфолио у неё достойное, всего добилась сама.
Когда он встречал ее в местном аэропорту, когда грузил чемоданы с красками, вёл себя отвратительно грубо. Хотя внешне был неплох — и стальные глаза, и тёмные волосы, и разворот плеч. Но… хамло.
— Вы когда закончите?
— Простите, я ещё не начала. — совершенно спокойно ответила девушка, наблюдая гористый и присыпанный снегом пейзаж за окнами.
— Надо же, вроде соседи, но у меня была осень, а у вас зима.
Лёня не без иронии спросил:
— Какие мы соседи?
Ната повернулась к нему и смотрела так пристально, что он на мгновение отвлёкся от дороги и чуть не угодил колесом в яму.
— Какие? Ну, сейчас будем по работе. Но — все мы соседи… в одном мире живём.
Потрясающая наивность. Он сжал руки на руле и нахмурился.
— Не отвлекай меня от дороги, а?
* * *
Лёня невольно назвал девушку на «ты». И не собирался с ней что-то обсуждать после чемоданов. Но когда в восемь утра зашёл в холл, то уже обнаружил её там в рабочем комбинезоне, с красками, а посередине стоял проектор с ноутбуком.
— Я начну с весны, — жизнерадостно заявила она.
— Да с чего хотите, — бросил он. — Только побыстрее.
— Мы опять на «вы»? — она дёрнула бровью. — Ну, как хотите, Леонид… Петрович.
— Я Иванович!
— Да-да, я поняла. Будьте любезны, Леонид Иванович, не мешать работать.
Он бы плюнул, но дорогую плитку было жаль.
Меж тем она по проектору принялась размечать стену. Сразу мазками, обозначая белые облака, белые цветки и кусочки не стаявшего снега.
Лёня залюбовался. Он здесь такой весны в жизни не видел. Мягкой, красивой и нежной. Но ведь ничего необычного, просто подснежники, напомнил он себе.
За стеной тем временем бушевала метель. На втором этаже собирали стену изо мха.
* * *
Ната погрузилась в процесс. Мазок за мазком она доставала из памяти ощущение свежести, запах растаявшего снега, запах цветов. Девушка позволяла всему, что видела когда-то быть и течь через неё на соседнюю стену. Где-то тонкой кисточкой, где-то аэрографом — она добивалась лёгкости и чувственности акварели на огромной стене. Момент, когда отдохнувший и выспавшийся мир просыпается с новыми силами, когда всё свежо и ярко. Самое сложное весной — небо. Особая лёгкость, надо точно угадать с голубым цветом. Сделать так, чтоб очарование апреля было действительно волшебным.
Кажется, этот Лёня изрядно смутился, когда она попросила принести стремянку.
На следующий день он снова смотрел эскизы, а потом произнёс:
— А ты можешь потом зиму нарисовать?
Девушка пожала плечами. После весны по плану шло лето, но за окнами завывал буран, и настроение менялось так же, как направление ветра. К вечеру она закончила весну и перешла к горам и соснам Алтая, чем-то похожим на то, что творилось снаружи гостиницы. Зима вопреки инструменту и краскам, и обманчивой мягкости, выходила у неё всегда графичной. Линии, линии, тени. И даже зелёная хвоя ёлок и оранжевые иглы лиственниц не рушили бесцветного холода гор.
Мороз словно ворвался в зал и прошёл сквозь пространство.
Девушка не заметила, как, не отрываясь, за ней наблюдал мужчина. Края зимы мягко переходили в весну, а с другого края в осень.
Она вложила туда все ощущения от холодной встречи, от взгляда и разговора.
— Вот это неплохо, — услышала она голос за спиной. И тут же другой, голос заказчика.
— Да ладно, Лёня, за окно посмотри. Натали, не обращайте внимания. Заканчивайте зиму, у нас её и так много. Я Василий, кстати.
Она кивнула и спустилась со стремянки. Протянул руку, испачканную в краске, но ни Василий, ни блондинка с идеальным маникюром у неё за спиной не поддержали рукопожатия. Холеная дама лишь высокомерно произнесла:
— Да, Натали, мы хотим лето.
* * *
Лёню взбесил визит друга с женой — мужчина до сих терпеть не мог видеть их вместе. А сейчас, вдобавок, они отвлекли и будто разрушили магию, особенно тем, как отказались пожать ей руку. Подумаешь, краска!
Было нечто завораживающее в том, как работает девочка. Он действительно не мог понять, что же в ней такого. Просто красивые картины и усердный труд. Он работал не меньше каждый день, но находил время замереть перед возникающими панорамами. Тем временем вслед за весной и зимой появилось лето.
На середине лета она подошла к нему сама.
— Ммм, Леонид Иванович?
Он скрипнул зубами.
— Чего вам?
— Василий говорил, что можно заказать ещё краски.
— Да, я завтра поеду в Мурманск. Что вам привезти?