Соседский ребенок
Шрифт:
– Что?! Два дня подряд?
– Понимаю, прости. Такой график всего на шесть недель. Когда триатлон закончится, я буду раньше приходить после работы, а тренировок станет меньше. Если я хочу
– Ты собираешься тренироваться по выходным целых шесть недель?
– Если ты не возражаешь.
Я вздыхаю, представляя бесконечные одинокие недели, и вдруг меня охватывает сочувствие к Мел, которая живет вот так постоянно.
– Послушай, – говорю я, – я не хочу, чтобы ты бросал любимое дело. Просто… мне очень одиноко. А как же Дейзи? Она же так любит, когда ты дома. Мы с ней и так одни целыми днями. Мы с ней с нетерпением ждем выходных, когда ты дома.
– Знаю. Прости. Но ведь ты можешь общаться с Мел, верно? Или со своими родителями… они любят, когда ты приезжаешь.
– Да, могу. Но ты мой муж. Я вышла за тебя, чтобы общаться с тобой, а не с Мел или с родителями.
– Знаю-знаю. – Он смотрит на свою кружку с чаем.
– Разве тебе не нравится проводить время с нами? – спрашиваю я, понимая, что задаю чудовищный вопрос.
– Естественно, нравится! – Его лицо становится пунцовым. – Я обожаю общаться со своими девочками, ты знаешь, что это так. – Он хмурится и качает головой. – Скажи, ты хочешь, чтобы я завязал с триатлоном, отменил свое участие?
– Конечно нет, – отвечаю я.
Спорт – его страсть. В юности он хотел быть футболистом, но у него не хватило данных, чтобы стать профессионалом. Сейчас, когда он приобрел отличную физическую форму, он стал одержим тренировками и соревнованиями. Да, на любительском уровне, однако он относится к этому серьезно, как когда-то к футболу. Когда я работала, то не возражала против его занятий спортом, однако теперь, когда целыми днями одна сижу с Дейзи, я стала очень болезненно воспринимать его отсутствие. Мне противно чувствовать себя такой: одинокой, покинутой. Это не я. Я такой не была. Однако не могу избавиться от ощущения, что он предпочитает тренировки общению с нами. Чувствую себя брошенной. Хотя, возможно, преувеличиваю.
Конец ознакомительного фрагмента.