СосеДушка
Шрифт:
Заходим. Я, как в классике еще указанно было, то есть: “Детям мороженное, бабе цветы” раздал подношения, как положено. Янке торт достался все-таки, а маме ее цветы. Присев чуть под тяжестью веника, Валентина Петровна выдала:
— Мне фигуру беречь не к чему, Ян — а давай меняться?
Сунула обезьянке моей цветы, торт захапала и пошла в дом. Как говорил Хемингуэй — “задня часть кубинской
А Янка с цветочками обнимается, смутилась вся. Так бы и затискал! Но “увы и ах”! Еще один взгляд в небо послал. Ну издевается же точно!
Родителей, я Янкиных не помнил. То есть думал так. Вот ведь память человеческая. Как заговорили, столько всего в голове всплыло, только диву давался. Папка Янкин, ваще мировой мужик — какое он мяяяяясо закоптил! В общем вечер не такой уж и тухлый вышел, как я ожидал. Посмеялись, вспомнили старые времена. И тут напомнило о себе то самое страшное, про которое я напрочь забыл.
— Мам? Что случилось?! — я не на шутку взволновался.
— Ничего не случилось, чего всполошился?
— А ты чего это не свет ни заря звонишь? У вас же ночь сейчас?
— С каких это пор девять вечера это ночь?
Шестеренки закрутились, в голове моей щелкнуло и я в еще больший ужас пришел:
— Вы в Москве?!
— В аэропорту. Такси уже взяли. Ты где?
— В Сосновом бору, — не подумавши брякнул я, но было поздно. В трубке гудки отбоя запикали.
И трубку разумеется не брали больше ни она, ни папа.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Яна.
— Иди сарафан одевай. Каравай уже не успеешь, торт распаковывай. На полотенце вместо рушника клади и за ворота иди. Косу еще заплести не забудь.
— Чего?
— Кланяться потренируйся, а то торт в грязь уронишь.
— Ром, — осторожно вступил Сергей Викторович, девок своих за спину к себе оттесняя. — Ты часом не угорел у коптильни?
— Щас все угорим.
— Да, что случилось?
— Родители мои сюда едут.
Старшее поколение обрадовалось, а вот Янка сбледнула слегка с лица. И не обнимешь же, меня бы самого сейчас кто обнял бы…
Пока ждал, припомнил я про звонок от мамы пропущенный. Если бы не был так занят, забеспокоился бы, чего это она так долго не звонит. Звякнул Антохе — ну точно! Он не просто телефон тогда взял и мне принес, а еще и ответил. Вот обалдуй! Получается всю нашу разборку мама прекрасно слышала, на ус папе намотала и полетела меня женить. Как только столько времени усидела на месте непонятно. Но все равно подгадала — хуже не придумаешь!
И как по заказу — приехали мои уважаемые предки, час всего прошел. Ни в одну пробку не попали, и таксит орел попался — домчал с ветерком! Пока все верещали, обнимались, целовались, я к Янке подкрался, приобнял за плечи — держись, мол.
Ну, не так страшен черт, как его малюют. “Встреча в Филях” прошла в дружеской и непринужденной обстановке. Под шумок, я Янку на озеро уволок. Пока предки воспоминаниям придаются, можно с любимой женщиной романтике предаться? Тварь я дрожащая или право имею?!
Луна как по заказу — круглая и яркая, дорожку золотую по воде прям к нам прочертила. Посидели на песочке, полюбовались. Пару минут. Потом пейзаж утратил актуальность.
Какая-то злыдня нарушила нам весь интим, фонариком осветив.
— Свадьба будет в Красноярске, — заявил мой отец, а мама в это время фонариком подсвечивала нас, в роли злыдни оказавшись.
— В Москве! — заспорила мама Янкина. — Я первая заметила, что у них тут шуры-муры.
— Нет, я первая, — не согласилась моя мама.
И вот так вот споря, все четверо спокойно развернулись и потопали в дом. Платон к нам подбежал и лица наши перекошенные от души облизал. А потом рядом, с чувством выполненного долга плюхнулся, на Луну любуется.
— Ну вот, — сказал я.
— Что вот? — красная как помидорка, пискнула Янка.
— Придется тебе теперь на мне женится, — логично заключил я.
— Тогда ты - за меня замуж выходи, — не менее логично заявила Янка.
Ну что делать? Надо так надо. А я и не против совсем…
Платон-Атлас согласно тявкнул, благословляя наш союз.
Конец