Сотку

Аппель Иван

– Можно в тебя влюбиться?
– спросила она.

– Можно, - ответил я и наши губы слились в поцелуе.

***

Я сидел, курил и невидящим взглядом невольно плакавших глаз смотрел на верещавший по-французски телевизор.

Только что передали,

что Сонни Андерсон - та самая Сонни Андерсон, перерожденная, которую я позавчера встретил в поезде, мчавшем нас сюда, на юг Франции, погибла в автокатастрофе. Хотя автокатастрофа - это, пожалуй, слишком громко сказано, ее просто сбила машина, когда она вышла из отеля, где мы остановились.

Она умерла в машине скорой.

Самая глупая, пожалуй, смерть.

В дверь постучали. Я потушил сигарету и пошел открывать.

За дверью стоял толстяк средних лет в дорогущем небрежно расстегнутом кашемировом пальто, стильном черном костюме с утолщением на пальто, под которым угадывался "мобильник". В руке он держал черную спортивную сумку, из которой явственно выглядывали горлышки коньячных бутылок.

Если бы то, что покоилось на дне его глаз, я бы посчитал, что это просто "новый русский" (с хорошим вкусом), ищущий себе русскоязычного собеседника. Hо по глазам чувствовалось, что он - перерожденный.

Отпихнув меня, он вломился в номер, шумно, подвижно, почти сметая все на своем пути. Я не успел оглянулся, как он уже расставил на кухонном столе бутылки, рюмки, сыр, ветчину.

– Слушай, возрожденный, - не переставая возиться, он обратился ко мне, когда я вошел на кухню, -

ты чего такой грустный? Кстати, меня зовут Максом, так что ты не стесняйся.

Я был потрясен - я думал, что он знает.

– Сонни сегодня погибла.

Округлившимися глазами Макс посмотрел на меня, как на идиота.

– И что?
– спросил он, - только не говори, что ты так расстроился из-за этого.

– Мы: - просипел я, - мы любили друг друга.

Макс улыбнулся.

– Влюбленные возрожденные. А в чем тут кайф-то? Hу вы все равно умрете через пяток десятков лет. А потом ты станешь колосом пшеницы, она - рыбой - и в итоге вы встретитесь на столе у пивного алкоголика, - он улыбнулся, - Великий кайф!

– Любовь, - чуть слышно прошептал я.

– Твоя проблема, - начал Макс, открыв бутылку коньяка и наполнив бокал, - в том, что ты слишком серьезно и слишком грустно подходишь к жизни. Будь проще, - он подошел ко мне и встряхнул за плечи. Мельком я заметил, что бокал был уже пуст и стоял на столе.

– Пойми, что трахая девушку необязательно любить ее и необязательно думать о том, что рано или поздно она умрет. Пойми, что не нужно все время думать о том, как тебе плохо и какой ты несчастный и замученный. Hе стоит концентрироваться на своих затхлых воспоминаниях: Пойми, что сансара - на самом деле и есть нирвана:

Я открыл рот, но не нашел, что ответить ему. И в наступившей тишине я понял, что он прав.