Сотовая бесконечность
Шрифт:
При этом подхалим приосанился и воинственно положил руку на рукоять богато украшенного ятате вакизаши , которым был вооружён.
– Заткнись, Хамахига! – рявкнул на него Сакумото. – Значит, говоришь, один всех побил? И они все мертвы?
– Не знаю, господин! На месте поединка собралась большая толпа зевак, меня оттеснили в сторону, и я никак не мог пробиться к господам самураям. Поэтому я, не теряя времени, поспешил к вам!
Итосу Кавасаки низко склонился перед грозным воином, своим господином, готовый принять его гнев. Но Цугуо Сакумото смотрел куда-то вдаль; глаза
– Этот варвар назвал своё имя? – процедил он холодным как лёд голосом.
– Да, господин, – ответил слуга, боясь выпрямиться. – Перед началом поединка с господином Хэйко он назвался. Его имя Камуто Хировата…
Сильные руки вздёрнули бедного Кавасаки так сильно, что его пятки на какой-то миг даже оторвались от земли.
– Может быть, он назвал клан, которому служит?!
– Нет, господин! – Итосу отчаянно затряс головой. – Варвар сказал, что он ронин .
– Ронин!!! – прорычал Сакумото. – Веди!
Теперь уже Итосу приходилось едва не бежать, чтобы находиться хоть немного впереди стремительно шагающей четвёрки мрачных самураев. Толстый коротышка Суэёси, плаксиво стеная, вприпрыжку скакал позади процессии, стараясь, наоборот, не отстать. Однако расстояние между ними неуклонно увеличивалось, причём ни Сакумото, ни его йоджимбо не обращали на жалобы ни малейшего внимания. Так что, когда они добрались до ворот джишинбана «Шитаяма-чо», лизоблюда уже не было видно.
Воины быстро проложили себе путь сквозь собравшуюся у ворот толпу праздных зевак. Йорики, завидев самурая высокого ранга со свитой, пропустили их, не задавая вопросов.
Возле питейного заведения Бокая Бадзиро всё ещё толпились люди, но теперь это были в основном доши в своих синих одеждах и жёлтых кожаных шляпах. Десятка два, не меньше.
Итосу заметил, что, помимо обычных кирибоку , некоторые из них держали в руках манрики-гусари , а двое имели при себе метсубуши . Видимо, происшествие с семью самураями клана Такеда наделало много шуму, раз доши столь основательно вооружились.
Мацумура Сирома и Гэдан Гиякутэ криками и пинками расчистили проход для господина Сакумото.
Все семеро молодых самураев находились тут же, перед входом.
Восемнадцатилетний Куниси Уфугусику раскинулся на земле, устремив в небо неподвижный взгляд. Из проломленной переносицы натекла и разлилась вокруг головы лужа крови, над нею уже деловито жужжали вездесущие мухи.
Недалеко от него грудой тряпья скорчился весельчак Коджигиро Нанотсуми. Его голова, уткнувшаяся правой щекой в землю, была вывернута под неестественным углом.
Остальные пятеро рядком сидели у стены заведения, грязные, избитые и окровавленные. Возле них хлопотали два лекаря.
Шодан Хэйко, бледный как морская пена, привалился к стене с закрытыми глазами. Сквозь ткань, которой была обмотана его голова, проступило кровавое пятно. Остальные были, по крайней мере, при памяти. У Сокумэна Ёкофури, кроме набора огромных синяков, было раздроблено правое колено. Гэдан Хараи отделался переломом челюсти и предплечий обеих рук.
Племянник господина Судзуки Уэката, господин Катори Хэйян, старательно
Заметно припадая на правую ногу, к ним направился Тэнсин Сёдэн, поддерживая зажатую между двумя плоскими дощечками правую руку распухшими, посиневшими пальцами левой. Доковыляв до прибывших самураев, он тяжело упал на колени перед Цугуо Сакумото и низко поклонился.
– Господин! – глухо пробубнил избитый. – Простите нас, мы не справились. Мы подвели вас, господин…
– Подвели?! – самурай так громко взвыл, что Итосу Кавасаки съёжился в комок от страха, а доши даже попятились. – Мальчишки!
Цугуо Сакумото, широко размахнувшись, ударил Тэнсина Сёдэна тессеном по лицу.
Молодой самурай отшатнулся. По рассечённой скуле заструилась кровь.
– Всемером не справиться с каким-то грязным проходимцем! Вы обесчестили не только себя и меня, своего господина! Вы бросили тень бесчестия на весь клан!
Сакумото сильно пнул своего провинившегося кераи ногой в грудь, и тот растянулся в пыли.
– С вами я потом разберусь, – зловеще процедил он. – Сначала я должен смыть пятно позора с клана Такеда! Где этот ронин?
Тэнсин молча указал рукой на вход в питейный дом.
– Гэдан! – Цугуо Сакумото ткнул тессеном в сторону дверей.
Маленький жилистый йоджимбо, коротко кивнув, положил левую руку на ножны катаны и скрылся в питейном доме.
– Господин Сакумото! – Ямашито Хига коротко поклонился своему господину. – Позвольте нам разобраться с этим делом!
– Нет, Ямашито! – рявкнул самурай, снимая хаори . – Я сделаю это сам!
Глаза знатного самурая при этом сверкнули зловещим блеском, не укрывшимся от Итосу. «Ещё бы! Упустит он возможность убить кого-нибудь! Как же!..» – промелькнула в мозгу слуги отчётливая мысль. С тех пор как власть над страной оказалась в руках Иэясу Токугава, кровавые поединки стали редкостью, поэтому Цугуо Сакумото спешил воспользоваться таким случаем, тем более, что речь шла о ронине! Убив такого человека, самурай не рисковал навлечь на себя чьё-либо неудовольствие, не подвергал себя опасности мести со стороны хозяина или клана убитого воина, так как у ронина не было ни хозяина, ни клана.
Нововведения сёгуна Иэясу Токугава если и не положили конец кровавым дуэлям буши , имевшим место на каждом шагу ещё в пору молодости Итосу, то, по крайней мере, сильно затруднили жизнь буянам, ни во что не ставящим человеческую жизнь. В первую очередь свою собственную, а уж тем более чужую!
Лет двадцать-тридцать назад самураи даже не искали повода для драки. Любой, кто попадался в безлюдной местности, вполне мог стать поводом для проверки остроты заточки клинка! Это мог быть и одинокий путник, и пара-тройка крестьян. Подходили для этих целей и служители богов. Правда, последние иногда очень ощутимо огрызались своими внешне безобидными посохами. А то ещё, бывало, ямабуси обнаруживали незаурядную сноровку в обращении с металлическими орудиями убийства.