Сотрясатель
Шрифт:
Развернувшись, не увидел насаженную на кол тварь. Кристаллизованный шип пуст, кончик его измазан какой-то жидкостью, но самого монстра нигде не было. Мысленно извинившись перед парнем, присел над телом стражника и произвёл поглощение, залечивая свою рану. Отвлекаться и смотреть на процент развития времени не было. Я понял, откуда прилетело мёртвое тело, и почему в первый раз голос земли не увидел тварь. Взглянув на верхушку дерева, успел разглядеть смазанное движение.
В лагере тем временем раздавались крики. Похоже, монстр был не один, и не только мне посчастливилось столкнуться
Выбежав на свет костра, разглядел поднятый в лагере переполох. Проснувшиеся от моего крика люди скучковались в центре расставленных кругом повозок. Чуть впереди стояли стражники, и мой отряд, напряжённо глядя на выбравшихся на поляну тварей. Монстры отдалённо походили на людей, передвигающиеся на выгнутых в обратную сторону четырёх конечностях. Кисти были также выгнуты назад, а большой палец выступал в качестве опорного. Из широко распахнутого рта свисали длинные языки и проглядывались острые клыки. Нижняя часть туловища походила на брюшко какого-то насекомого. Твари явно были не тупы, настороженно наблюдая за ощетинившимися защитниками, они не спешили нападать на превосходящих количеством людей.
Причину столь странного их поведения я увидел практически сразу же. Три монстра вынырнули из темноты, запрыгнув на тележки, и уже с них набросились на беззащитных лесорубов. Те пытались отмахиваться топорами, но ночные хищники оказались куда проворнее. Схватив одного из людей, потащили его в сторону леса. Часть стражников, видя, что их обошли, поспешили на выручку лесорубам, это спровоцировало стоящих до этого безучастных тварей на атаку.
Я успел подловить одну из них, насадив на выросшее из-под земли копьё. Оставшаяся пара монстров, увидев смерть сородича, остановилась и принялась высматривать незамеченного противника. Нашли они меня быстро, а после сдвоенными молниями устремились в мою сторону.
Суматошно выдернул из ножен свой меч, коря себя за то, что не сделал этого раньше. Нападающие уже были совсем близко. Прикинув скорость монстров, я вырастил копьё земли прямо перед собой и выставил вперёд меч.
Одна из тварей не успела затормозить, и сама насадила себя на кол. Её товарка оказалась куда проворнее, отведя одной из лап выставленный мною меч, она сбила меня с ног. Нависший монстр принялся рвать не такую уж крепкую куртку на моей груди. Извернувшись, я пнул противника, вложив в свой удар топот. Хруст костей и визг твари недолго меня радовал. Ночной хищник решил идти до конца, продолжив остервенело работать лапами.
Моя слабая броня недолго сопротивлялась, кожа куртки разошлась, а укрепление в виде металлических вставок попросту повылезали из своих креплений. Очередной удар прошёл по незащищённому телу, когти твари заскрежетали по моим рёбрам. Крича от страха, я судорожно пытался скинуть с себя терзающего мою грудь монстра. Одной рукой прикрывал горло, а всеми остальными конечностями пытался избавиться от нависшей смерти. Вот только все мои попытки были тщетны. Я это отчётливо понял, когда надо мной склонилась ещё одна тварь. Удар одной из её лап и отправил меня в беспамятство,
— Я не хочу умирать, не хочу. Мамочка, мамочка забери меня отсюда, забери, — очнулся я, от непрекращающегося причитания.
Грудь терзала острая боль. К разодранной ране что-то прижималось, мало того, это что-то конвульсивно дёргалось, принося мне дикую боль.
— За что мне это? За что? Я не могу так умереть.
Попытался открыть глаза, чтобы рассмотреть источник шума, но у меня это не вышло. Всё лицо выше рта было измазано в чём-то липком, не дающим разлепить веки.
— Меня обязательно спасут. Наверняка меня уже ищут, нужно просто покричать, чтобы меня нашли. Да, нужно просто покричать. Люди! Кто-нибудь! Я здесь!
Раздавшийся прямо над ухом крик чуть вновь не отправил моё плавающее сознание в небытие. Судя по слабости, я потерял много крови и продолжаю это делать. Что-то прижало мою рану, но оно не было в состоянии полностью избавить меня от кровопотери. И не думающие стихать крики о помощи разрывали мою бедную голову.
— Заткнись, — собрав все свои силы, сумел выдавить единственное слово. Рот липкое нечто мне не запечатало, поэтому говорить, как и дышать, я всё ещё мог.
— Кто здесь? Вы пришли меня спасать? Я знал, что меня спасут. Скорее вытащите меня из этого кокона, — раздался обрадованный голос.
— Кокон? Мы что, в паутине? — борясь с кашлем, хриплым голосом спросил я.
— Ты не спасатель, — тут же опечалился некто, но после вновь воспрял духом. — Ты не переживай, нас обязательно спасут. Нужно просто немного покричать. Позвать на помощь.
— Не кричи, — попросил я.
— Но нас же так не найдут. Нужно звать на помощь, — удивился некто.
— Ты своим криком только монстров к нам приманишь. Лучше расскажи, что ты видел, прежде чем нас засунули в кокон.
— Ты прав, ты прав, вдвоём мы и сами выберемся. Вдвоём мы и сами сможем спастись. Главное, выбраться из кокона, а там свобода, там спасение.
— Мы обязательно спасёмся, ты только расскажи всё, что видел, — напомнил я о своей просьбе.
Парня звали Стейн, он был лесорубом. Ему так же, как и мне, не посчастливилось попасть к нападающим в лапы. Пойманную дичь твари не убили, лишь спеленали ему руки и ноги паутиной, после чего утащили вглубь леса. Умение выделять паутину у ночных хищников стало для меня новостью. Теперь понятно, как мы оказались в коконе, как и предназначение брюшка у тварей. Когда Стейна притащили к разлапистому дереву, на котором уже висели пару коконов, я уже был там. Прислонив наши тела друг к другу, нас запеленали в паутину, прибавив ещё одно украшение дереву.
Стейн часто повторялся, и короткий рассказ растянулся надолго. Но всё это было уже не важно, ведь я отчётливо понял, что так и умру, прижатый к телу какого-то мужика, вися в коконе на дереве. Моё самочувствие не становилось лучше, наоборот, с каждой минутой мне было всё хуже. Пусть рана и не была серьёзной, но из неё медленно вытекала кровь, а вместе с ней моё тело покидала и жизнь.
— Ты чего притих? Ты не унывай, вдвоём мы обязательно выберемся, — попытался подбодрить меня Стейн.