Шрифт:
С.Тиунов
Сотворение мира,
как о нем рассказывают туземцы с плоскогорья
Вот что рассказывают туземцы о том, откуда появилось все.
Однажды, когда ничего и никого еще не было, Адалинда захохотал, и оказался.
Стоило ему засмеяться, как из его смеха что-то появлялось.
Поэтому, когда он засмеялся в первый раз, из его смеха появился Адалинда.
Эта часть мифа туземцев с плоскогорья о творении мира особенно раздражает христианских миссионеров. Они совершенно справедливо указывают, что если Адалинда
Hа это туземцы отвечают, что больше засмеяться было некому, потому что если бы засмеялся кто-нибудь другой, то ничего не случилось бы, а раз из смеха возник Адалинда, значит, это смеялся Адалинда, и если христианские миссионеры не знают, откуда взялся их бог, то пусть помалкивают и слушают дальше.
В ответ христианские миссионеры вызывают полицейских с дубинками.
Когда из смеха Адалинды возник Адалинда, он обнаружил, что находится нигде. Это его рассмешило, и возникло пространство.
Совершенно пустое пространство выглядело очень забавно, и Адалинда расхохотался от души. Так невежественные туземцы объясняют возникновение звездного неба.
Болтаться посреди неба, где было не на что сесть, было просто смешно. Адалинда хихикнул, и возникла земля.
Адалинда сел на землю, но в темноте он не заметил, что садится на острый осколок камня. Рассмеявшись над своей непредусмотрительностью, Адалинда создал луну и лег спать.
Hаутро он осмотрел землю, и засмеялся, потому что уж очень смешно выглядела засохшая земля. Он смеялся до слез, и там, где слезы Адалинды падали на землю, возникали озера, а из его смеха получились реки.
Земля стала набухать от воды, и это так насмешило Адалинду, что он хохотал без перерыва целый день, и из его хохота возникли горы, а когда он всхлипывал от смеха, возникали влажные плоскогорья.
Hаклонившись потом к воде, Адалинда засмеялся над отражением своей смешливой физиономии, и из этого смеха возник Килампе Фефе Лидонго.
Вот поэтому-то туземцы никогда и не смеются над своим отражением в воде. Мало ли что...
Килампе Фефе Лидонго получился наполовину из смеха Адалинды, а наполовину из смеха отражения Адалинды в воде. Вот почему он всегда плачет, хнычет и ноет, и стоит ему заплакать, как что-нибудь пропадает.
Туземцы страшно не любят, когда кто-то этим занимается, и поэтому на всякий случай выдирают из брошюр миссионеров те страницы, где говорится о кающихся грешниках.
Hекоторые, правда, и остальное выбрасывают но только те, кто умеет читать.
Килапме Фефе Лидонго заплакал, и под ним пропал кусок земли. Адалинде это показалось смешным, и так возник океан.
Килампе Фефе Лидонго барахтался в океане так смешно, что, пока он выбрался на берег, в океане появилась рыба, а на земле деревья и трава. Глядя, как Килампе Фефе Лидонго вылазит на скалы, которые от его слез превращаются в песок, Адалинда смеялся так, что из его смеха появились насекомые, птицы и кролики лететепе.
А Адалинда пошел на плоскогорье, и там увидел свою тень. Тень Адалинды была очень смешной, и он засмеялся, и так возник человек. Правда, у него было три рта, и все три говорили, перебивая друг друга. Адалинда нашел эту болтовню совершенно смехотворной, и засмеялся опять. Из этого смеха получилась женщина, но тоже не совсем такая, как теперь: у нее было две головы.
Тем временем Килампе Фефе Лидонго пришел по следам Адалинды на плоскогорье, и из-за ветвей кустарника увидел людей. Он горько заплакал, но сквозь ветки ему было видно не все, и потому женщина осталась без тела, а у мужчины пропала голова.
Адалинда собрал то, что осталось, и слепил из двух лишних ртов мужчины одну новую голову, а из двух голов женщины другую. Второпях ту, что вышла из двух ртов, он отложил в сторону, а мужчине прицепил ту, что сделал из двух голов женщины. Поэтому, говорят туземцы, настоящий мужчина, прежде чем сделать что-нибудь, думает дважды. Иначе, полагают глупые туземцы, никакой он не мужчина, а так, одно название.
Адалинда засмеялся, чтобы сделать женщине новое тело, но он сильно разозлился на Килампе Фефе Лидонго, и тело вышло чуть поменьше, чем у мужчины. Голову, которая была сделана из двух ртов, он надел женщине и, говорят туземцы, потому-то женщины и болтают до сих пор за двоих каждая.
Увидев, что ему удалось сделать новых людей, Адалинда радостно засмеялся, и все деревья, травы, кустарники, рыбы, птицы, насекомые, кролики лететепе и люди ожили. Из этого смеха получилась жизнь.
Hо Килампе Фефе Лидонго хныкал в кустах, и из его слез получилась смерть.
Адалинда смотрел, что делают люди, и смеялся. Из смеха его получались лодки, копья, шалаши, дома, кувшины, ножи, обувь и одежда, смотря что делали люди, и насколько смешно это у них выходило.
Поэтому, говорят туземцы, у белых людей столько разных вещей: уж больно смешно они все делают.
А Килампе Фефе Лидонго ныл и стонал в кустах, и ножи ржавели, посуда билась, дома падали, а лодки давали течь.
Вот почему, считают туземцы, у белых людей все разваливается: уж больно они любят стонать, плакать, ныть и жаловаться.
Однажды, когда мужчина и женщина спали, Адалинда увидел их сны. Сны эти были ужасно смешными, и из хохота Адалинды появились боги.
Килампе Фефе Лидонго все время мечтает, чтобы Адалинда задумался, перестал смеяться, и можно было бы расплакать все, что он нахохотал.
Согласно поверью, как-то раз Килампе Фефе Лидонго задал Адалинде вопрос: в чем смысл жизни? Адалинда вовремя разгадал коварство Килампе Фефе Лидонго и залился веселым смехом.
Из этого смеха возникли антилопы рудамбе.