Сотворённый для величия
Шрифт:
Великодушие и смирение идут рука об руку. Человек обязан верить в себя (великодушие), но при этом он не должен забывать, что таланты и способности, на которые он рассчитывает, даны ему Богом (смирение). За импульсом великодушия, подвигающим его на великие дела, должен непосредственно следовать импульс смирения, позволяющий ему во всём видеть Бога. Возвеличивание человека должно сопровождаться склонением перед Богом. «Когда я боролся один на один с коммунистическим режимом, – пишет Солженицын, – я понимал, что это не я борюсь, что я – муравей, чтобы такую борьбу выдержать, что я только орудие в иных руках» 6 .
6
Огонек, 1998/4559/24-52-53.
Будучи
Человек великодушный и смиренный, великодушно оценивая свои способности, считает себя достойным великих дел, за которые он берётся с полной уверенностью; в то же время, смиренно осознавая своё положение тварного существа, он прекрасно понимает, что все его способности, даже те, которые он приобрёл в результате собственных усилий, являются, в конечном итоге, Божиими дарами. Смирение наполняет его благодарностью к Богу и тем самым укрепляет его надежду.
Смирение признаёт силу и величие человека, но узнаёт в них дар Божий. Узнать в силе и величии человека дар Божий – значит не отрицать человеческую силу и величие, а посвящать их Богу.
Многие христиане верят в Бога, но немногие верят в самих себя, в свои таланты и способности. Они исключают великодушие из смирения и не хотят, да и не могут, стать лидерами. В итоге неудивительно, что современные государства чаще всего ищут себе политических лидеров в среде неверующих.
Большинство влиятельных лидеров последних трёх столетий были нехристианами. И нельзя сказать, что христиан изгнали из общественной жизни: просто сами христиане, по собственной воле, вычеркнули из неё самих себя. Это поражающий, беспрецедентный в истории человечества случай всеобщего самовыхолащивания.
За проповедь деятельного христианства, Ивана Ильина, самого национально мыслящего православного философа, то и дело упрекали в недостаточной православности и русскости. Но Ильин прав, когда говорит, что традиция «мироотречения» никогда не выражала отношения христианства к Божьему миру.
«Ныне же, – пишет Ильин, – когда вредоносное явление безбожной науки, когда страшная сила религиозно-бессмысленного государства, когда внутренняя обречённость безыдейного хозяйствования, когда растлевающая пошлость бездуховного искусства наполняют Божью землю расплясавшимися харями, христиане не могут ни отвернуться от этого зрелища, провозглашая “нейтралитет”, ни укрыться за словесное “мироотвержение” и “непротивление”. Напротив, они должны найти в себе веру и волю для искреннего творческого христианского мироприятия и для борьбы за своё поле и за свой посев. Тогда начнётся исцеление». 7
7
И. Ильин, Основы христианской культуры, 5
Христианам стоит задуматься над личностью Жанны д’Арк. Жанна была истинной христианкой, носителем подлинного великодушия. По словам Гилберта Честертона, «Жанна д’Арк не топталась на распутье, отбросив все пути, как Толстой, или приняв их, как Ницше. Она выбрала путь и ринулась по нему стремительно, как молния (…). Толстой воспел крестьян – она была крестьянкой. Ницше воспел войну – она воевала. Она побила каждого из них на его поле; была добрей и смиренней Толстого, яростней Ницше» 8 .
8
Г. Честертон, Ортодоксия. Глава 3 (Самоубийство мысли).
В возрасте 17 лет Жанна стала во главе французской армии. Её миссия заключалась в том, чтобы изгнать английских захватчиков из Франции и добиться коронации дофина. Она прекрасно осознавала собственное достоинство и не страшилась своей миссии. «Для этого я и родилась!» – часто повторяла она, без гордыни, но с гордостью.
Леонард Коэн, канадский бард, отразил величие Орлеанской девы в песне Жанна д’Арк. Эта песня – разговор Жанны с пожирающим её огнём:
«Я люблю твоё одиночество, я люблю твою гордость
(…)
Я видел её содрогания, я слышал её рыдания,
Я славу видел в её глазах» 9 .
«Помоги себе сам, и Бог тебе поможет» – известные слова Жанны. Она верила в Бога, но в то же время верила в себя. Когда её спрашивали, зачем ей нужна армия, если сам Бог решил освободить французский народ, она отвечала с простотой крестьянки и глубиной богослова: «Солдаты будут сражаться, и Бог даст победу».
«Жанна д’Арк – это существо, настолько возвышенное над обычным человечеством, что человека такого масштаба не сыщешь и за тысячу лет» 10 .
9
«I love your solitude, I love your pride… / I saw her wince, I saw her cry, / I saw the glory in her eye». L. Cohen, Songs of Love and Hate, «Joan of Arc», 1971.
10
У. Черчилль, Рождение Британии. Глава 26.
Современное общество нуждается в людях, верящих в человека. Святой Павел, апостол богословской надежды, был также апостолом человечества Христа: во Христе он видел совершенного Человека, то есть человека, в совершенстве практиковавшего все человеческие добродетели, включая великодушие. Сам Павел был, по всей видимости, самым великодушным из апостолов Христа. Он поразительно практиковал не только богословскую, но и человеческую надежду. Его человеческая энергия, подкреплённая благодатью Божией, сделала его величайшим христианским деятелем.
Христианин, несомненно, должен осознать собственные несовершенства и искать в Боге силу победить мир. Но этого недостаточно: он должен также осознать собственные способности, полагаться на них и задействовать все чисто человеческие возможности.
Очисти свои намерения
Тщеславие ищет ложного величия, а именно – чести и славы человеческой. Стремление к чести и славе портит человека и препятствует его самосовершенствованию. Честь и слава – это не цель, а всего лишь побочный (и не обязательный) результат на пути к величию.
Часто бывает, что мы стремимся к добродетели ради её самой, а к чести и славе – мимоходом. Требуется многолетняя работа, чтобы до конца искоренить тщеславие и целиком очистить свои намерения.
Нет величия там, где нет добра и правды
Студенты часто спрашивают меня: «Ленин и Гитлер – воплощение зла, но разве они не великодушны?»
Великодушие – добродетель. Гитлер и Ленин не испытывали интереса к добродетели, потому что не испытывали интереса к благу. Напротив, для них благо – препятствие на пути к достижению поставленных целей.