Сотвори для меня зло
Шрифт:
— Ты просишь о невозможном, — отрезала, робко протянув руку к плетёной корзине. Не поднимая взгляда, девушка прихватила одно печенье и покрутила его в пальцах, рассматривая фигурку медвежонка.
— Ты преувеличиваешь. Нет ничего невозможного.
— Иначе что? Ты намерен сдать меня ментам? Думаешь, я не потяну тебя за собой?
И... он буквально выбил почву из-под её ног, когда заполнил просторное помещение раскатистым грубоватым смехом. Он так искренне хохотал, что Вика фактически подавилась тем куском, который даже
— Тише ты... ты мне живая нужна. Не торопись помирать, — насмешливо произнёс над её головой и провёл широкой ладонью по её пояснице. Тут же запуская вереницу мурашек по коже.
Вика поёжилась и гневно сверкнула глазами. Стряхнула его руку со своей спины и сделала глоток остывшего чая.
— Артём, — едва снова не подавилась, кажется, впервые назвав его по имени, — я... я ведь ничего не украла. Не повредила. Я никому никакой информации не передала! Я даже не смотрела, что вытащила из твоего кабинета! Я ничего не знаю! Просто отпусти меня! От меня не будет никакой пользы!
– взмолилась, наконец, посмотрев ему в глаза.
Но не увидела там ничего, кроме равнодушного холода. Маленькие ноздри шевельнулись от злости. Ему плевать.
— Меня это мало волнует, Вика. Ты — шестёрка. Тебе сказали, и ты прыгнула. Думала, что так просто отделаешься? Прости... — уголки его губ безжалостно опустились вниз, а густые брови взметнулись вверх. Он получал удовольствие от того, как маленькая заноза дёргается в попытке выскользнуть из плена.
Кто бы мог подумать, что когда-то Беркут обзаведётся собственной игрушкой? Нездоровый азарт будил в нём те черты, который он вот уже много лет душил в себе.
Вика поджала губы, пытаясь сосредоточиться не на обнажённой широкой груди. Хоть бы накинул что-то...
Отвернулась, вновь поддевая пальцами печенье, но... кусок в горло больше не лез. В его присутствии аппетит испарялся, словно утренний туман с первыми лучами солнца.
— Ну? — не глядя больше на него, Вика уставилась в густую темноту за окном. — Чего конкретно ты хочешь?
— Вот... — Беркут сделал пару шагов, останавливаясь у девушки за спиной. Тяжелые ладони легли на её плечи и мягко сжали те. Артём мгновенно ощутил, как она напряглась. Подобралась, втягивая шею и пряча её от него, — ближе к делу. Это мне нравится гораздо больше, чем пустая болтовня.
Ему было приятно касаться её. Ощущать теплую кожу под своими ладонями. Сминать этот бархат сильными пальцами и чувствовать, как девчонка дрожит от его прикосновений. Сквозь тонкую ткань футболки, что он любезно предложил ей, прощупывались даже мурашки. До скрежета в зубах ему хотелось, наконец, опустить строптивицу на колени и сделать с её ротиком то, о чём он грезит уже не первый день.
— Седой — не святой, — продолжил говорить, перебивая собственные мысли. Но руки не слушались. Они произвольно стискивали напряженные мышцы на хрупких плечах девушки. Массировали, пытаясь расслабить, — думаешь, ему есть до тебя дело? Ты всего лишь инструмент, Вика...
—
— Ну, значит, тебе не привыкать к подобному... верно? Так вот, — не стал дожидаться ответа. Склонился над ней и незаметно вдохнул свежий аромат, сочившийся от влажных волос Вики, — компромат есть на каждого. Не только на меня. И, возможно, я бы не стал на него рыть. Но эту игру начал не я.
— Ближе к делу. — Она чувствовала. Каждым атомом своего тела ощущала тёплый воздух, который обволакивал её затылок. Пальчики на ногах поджались, а острые ноготки впились в собственные ладошки.
— Ты будешь на коротком поводке, Вика. Ты не посмеешь пойти против правил. В противном случае я превращу твою жизнь в настоящий Ад. Ты понятия не имеешь, с кем связалась девочка. Тебе никто не сможет помочь.
Вика опустила голову и закрыла глаза. Как же хотелось оказаться сейчас у себя дома. В своей крохотной комнатушке. На мягкой постели. Под тёплым ватным одеялом. И сделать вид, что всё это ей приснилось. Нет ни Беркута, ни Седова, ни даже Виталика, который мозолил глаза своим присутствием в их с сестрой квартире.
— Хочешь сказать, что моя жизнь превратится в рай после того, как я подставлю Седова?
— Это меня уже мало волнует, — прошелестел, носом касаясь тёмных волос на её затылке, — мне нужно его убрать. А способы меня мало волнуют.
— Тогда и у меня есть условие, — вдруг.
Артем даже немного опешил от такого поворота. Но интерес взял своё. Его руки перестали массировать худенькие плечи. Застыли на миг и так же неожиданно стали опускаться к ключицам. Обвели тонкие косточки и сползли ниже. Добрались до мягких полушарий и ласкающе смяли упругую грудь. Вика пискнула и рванулась вперёд. Но Беркут предвидел подобное. Почти не применяя силу, удержал её на месте, получая наслаждение от ощущения сосков, впившихся ему в ладони.
— Продолжай, — прохрипел, прижимаясь торсом к стройной спине.
— Мне нужна гарантия, что я буду цела и невредима. И свободна... после того, как, — запнулась, подбирая слова, — после того, как выполню условия нашей сделки.
Потому что Седой этого так не оставит. Он сотрёт её с лица земли. Растопчет. Смешает с грязью и, скорее всего, сделает так, что никто и никогда её уже больше не найдёт.
— Предлагаешь отправить тебя на Бали? — средними пальцами обвёл напрягшиеся от его прикосновений маленькие соски. Вновь возникшая тяжесть в паху заставила его прижаться донельзя теснее к девушке.
— Я хочу жить... как и большинство людей. — Вика сдвинула в сторону чашку с уже прохладным чаем. Тонкие пальчики царапнули прохладный мрамор столешницы.
— Правильно делаешь, Вика. Правильное решение, девочка.
Его голос уже не казался таким твёрдым. Он был слегка надломленным и отдавал ей в затылок приятной бархатистой хрипотцой.
Неожиданно мужчина освободил её грудь и, подхватив под рёбра, приподнял над стулом. Ногой сдвинул тот в сторону и, не дав девушке опомниться нагнул, прижимая животом к столу.