Сотвори свое счастье
Шрифт:
— Как продвигается твоя работа над эскизами? — спросил он, обойдя конторку и встав рядом.
Она чувствовала себя в большей безопасности, когда их отделяла конторка. Теперь же он был слишком близко. Она отступила назад.
— Эскизы почти готовы.
— Когда я смогу взглянуть на них?
— Очень скоро. Через два-три дня.
— Хорошо.
Он неожиданно положил руки ей на плечи, и она судорожно вздохнула.
— Ты не собираешься снять пальто? Немножко передохнуть?
— Да, конечно. — Было бы смешно оставаться в пальто в теплом помещении, тем более что ей стало невыносимо
Он помог ей снять пальто. Пегги ощутила на своих волосах его дыхание, почувствовала, как его пальцы скользят по ткани блузки, оставляя горячие следы.
— Мне нравятся хорошие вещи, — заявил он.
Она не была уверена, что он все еще говорит о мебели.
— Хорошие вещи обычно бывают дорогими.
— Я могу себе это позволить.
Ее пальто было снято, но он не двигался, так же, как и она.
— Должно быть, это приятно, когда имеешь много денег, — сказала она.
— У меня не всегда были деньги, — хмыкнул он, и этот звук показался ей слишком громким. — Просто поразительно, насколько сильнее любят женщины, когда у тебя есть деньги.
— Я никогда не придавала деньгам слишком большого значения.
— В самом деле? — Он взял ее за руку и развернул к себе. Пальто лежало на конторке, его руки освободились. Он стоял так близко, что она могла видеть, как пуговицы на его рубашке то поднимаются, то опускаются в такт его дыханию. Он нехорошо улыбнулся. — Почему же мне так трудно в это поверить?
— Я не знаю почему, но я говорю то, что думаю. — Она старалась, чтобы ее голос звучал твердо, но его взгляд и недобрая улыбка, застывшая на губах, мешали ей сосредоточиться. — Правда то, что я хочу зарабатывать столько, чтобы вести нормальный образ жизни и не думать о завтрашнем дне. Больше мне ничего не надо.
— А сегодня ты живешь нормально или не очень?
«Совсем не нормально», — хотела сказать Пегги, — у нее дрожали ноги, а сердце сильно колотилось, — но она ответила:
— Думаю, ты и сам знаешь. Рассказывать тут нечего.
Он изучающе посмотрел на Пегги, его взгляд стал напряженным, затем Камерон отступил назад и оглядел мастерскую.
— Я рад, что предложил тебе сегодня свою помощь. К тому же для меня это оказалось весьма поучительным. В течение пяти лет я пытался определить для себя, что же мне на самом деле нравится, а что нет, но…
Он взглянул на нее.
— Я до сих пор помню свое первое впечатление от посещения дома дяди Джона после того, как он занялся компьютерным бизнесом. Мне тогда было двенадцать лет. Он только что купил дом в Менло-Парк, и мы с ним полетели туда на самолете. Гостил я у него целую неделю. Впечатление от поездки было незабываемым. Во-первых, до этого я никогда не летал на самолете, а во-вторых, никогда не был в доме с несколькими спальнями и ванными комнатами.
— В самом деле там было так хорошо? — спросила Пегги, очарованная улыбкой Камерона. Это была приятная теплая улыбка. Все лицо Камерона светилось от этой улыбки.
Пегги вдруг засомневалась, что он сознает, что улыбается.
— Не то слово — это была фантастика, — заявил он. — По крайней мере для меня. Как удар. Я вырос в двухэтажном кирпичном доме в жилом районе Чикаго. По сравнению
Камерон сопровождал свой восторженный рассказ соответствующими жестами, и Пегги усмехнулась. Она была почти уверена, что именно воспоминание о дядином доме навело Камерона на мысль о том, чтобы оформить собственную квартиру на западноамериканский манер.
— Ты решил подражать дяде, не так ли?
— Да, — Камерон пожал плечами и улыбнулся. — Он всего на четырнадцать лет старше меня и много времени проводил в нашем доме, когда я был мальчишкой. Иногда мои родители просили его подружку Клэр посидеть со мной, и дядя Джон приходил вместе с ней.
Видимо, воспоминания были приятными, и Камерон улыбался.
— Моя мать даже не знала, что они приходили вместе. Она бы непременно прочитала им одну из своих проповедей, узнай, чем занимались Джон и Клэр в отсутствие взрослых.
Рассказ Камерона казался Пегги все более любопытным.
— Я правильно понимаю, что дядюшка Джон и Клэр не только сидели с тобой?
Камерон снова засмеялся.
— Разумеется. Правда, я тогда был слишком мал, чтобы понимать, чем они занимаются. В четыре года еще не думаешь о подружках, а вот Джон и Клэр были уже старшеклассниками и им не хотелось все время сидеть со мной. Дядя Джон говорил, что у Клэр болит спина, им надо пойти в другую комнату, чтобы он мог сделать ей массаж… но мне туда нельзя, потому что я буду им мешать.
— Значит, у нее болела спина…
Камерон кивнул, усмехаясь.
— У нее хронически болела спина.
— И что же потом случилось с Клэр?
— Точно не знаю, — Камерон пожал плечами. — После окончания школы дядя отправился посмотреть мир. Я помню его выпускной вечер. После бала он раскрыл нам свои планы, сообщив, что нанялся на работу на круизное судно. — Камерон покачал головой, улыбка исчезла с его лица. — Этот вечер я никогда не забуду. Все плакали: Клэр, моя мать, моя бабушка. Но дядя Джон не позволил женским слезам встать на пути его мечты.
Пегги уловила ударение, сделанное Камероном на последнем предложении.
— А кто-нибудь другой позволял женщинам разрушать его планы?
— Да.
Он произнес это вяло, и она испугалась, что на этом его излияния прекратятся. Заинтригованная, она подтолкнула его:
— И что же твой дядя делал потом?
— Он путешествовал. Разъезжал по миру в течение пяти лет. Европа, Азия, Австралия и Южная Америка. Он перепробовал все профессии, какие только можно себе представить: от лифтера до курьера. Дядя регулярно присылал мне открытки с видами разных мест, в которых он побывал. Я научился читать по этим открыткам. Он писал о том, чем занимался, и о своих планах на будущее. Он мечтал стать миллионером, а когда вернулся, то уже знал, как осуществить свои намерения. Он решил заняться производством компьютерных чипов.