Соучастники
Шрифт:
Назавтра к полудню они и явились. Он с утра уже успел убедиться: блюдо ушло по назначению. Работал в саду – косил, собирал падалицу, когда прикатил милицейский «Уазик». Приехали пятеро – плотный капитан-участковый Сергей Петрович, с ним опер в гражданке – поджарый, моложавый. Третий, водитель, остался в машине. Четвертым был чернявый узкоглазый коротышка в форме сержанта полиции, а пятый… При появлении пятого у отставника внутри что-то екнуло. Низкорослый сержант вел на поводке крупную немецкую овчарку.
– Добрый день! Полиция.
– А без разрешения что, не войдете?
– Войдем, конечно, но чуть позже, придется за ордером слетать.
– На кой нам ордер? Вы-то ко мне по какому делу? Ищете кого?
– А Вы разве не слыхали о происшествии? Вчера стрельбу здесь, неподалеку?
– Мало ли чего тут происходит? Места у нас не слишком людные, но хватает и жилья, и всяких развлекаловок. Теперь только ленивый аттракционы с фейерверками не устраивает. Да что, собственно…
Похоже, терпение участкового подошло к концу.
– Ты, Васильич, под дурня не коси. Ты ж военный! Петарду от перестрелки не отличишь? В жизнь не поверю. Давай начистоту. Вчера около шести вечера где был?
– Дома сидел. Вот, в огороде, опять же.
– А может, гулять ходил? Я знаю, ты везде ходишь-бегаешь.
– Может, и ходил.
– А может, и на дорожку клубную заглядывал?
– Слушай, Петрович, ты думаешь, мне надо по вашим яхтам палить?
– А с чего ты решил, будто там по яхтам стреляли?
– Ну а по чем там еще стрелять? По шарам в кегельбане?
Старший оперуполномоченный отдела особо опасных преступлений, тоскуя по зря потраченному времени, вполуха слушал перепалку двух пенсионеров – одного состоявшегося, другого – на подходе. Этот участковый мнит из себя какого-то всевидящего Анискина пополам с Холмсом или Мегре. Все-то он знает, всех ведает. Мисс бы Марпл ему в напарники!
Когда накануне Алмаз взял у фургона кровавый след, сразу заявил – без Васильевича не обошлось! Кроссовки, мол… А след привел на шоссе, и все, кранты. Собаку так просто не надуришь. Понятно: один из нападавших уцелел, оценил провал замысла, прихватил самый ценный мешочек с валютой из полуподпольного казино, и на шоссе… Там сел либо в свою, оставленную заранее машину, либо поймал попутку. Ищи-свищи! А почему не уехал на мотоцикле, фургоне? Почему пистолет второго бандита оказался под кузовом?… Вопросов гораздо больше, чем ответов. Ну при чем тут этот прапорюга?!
Вчера сразу выяснилось: остановиться машину инкассаторов заставило появление на дороге возле «аварийного» мотоцикла знакомого им клубного охранника с окровавленным лицом. Грим на физиономии незадачливого грабителя, схлопотавшего в грудь очередь «калаша», оказался банальной губной помадой.
Хуже другое. Деньги из кассы клуба забирали в банк нерегулярно. А в телефоне управляющего, дававшего заявку на приезд инкассаторов, обнаружился «жучок». Кто его поставил и прослушивал, узнать не представляется возможным. Найдем – станет ясно, кто организовал налет, а может, и все остальное. Дело о хищении ста двадцати тысяч американских долларов пока не возбуждали. С этим спешить не надо – может, оно и не будет раскрыто…
Участковый упорно гнул свою линию.
– Не возражаешь, если мы тут у тебя осмотримся? Во дворе, в доме, в баньке?
– Мне скрывать нечего, осматривайтесь, сколько влезет.
– А наш Алмазик и понюхает заодно. Ну, Шамиль, приступайте!
Узкоглазый негромко скомандовал:
– Алмаз, ищи! – и началось…
Во дворе, в саду-огороде и баньке собачьего интереса ничто не привлекло. А войдя в дом, пес, не взглянув в сторону полосатого Тихона, с возмущенным шипением взлетевшего на шкаф, сразу обратил внимание на стоящие у входа кроссовки. Подошел, обнюхал и поднял к проводнику какой-то не по-собачьи задумчивый взор. Безрезультатно обойдя обе комнаты, вернулся. Но голоса не подал.
– Это что значит? – оживился участковый, – Та обувь? Кроссовки с места убийства?
– Какого, блин, убийства?! – отставник, похоже, не на шутку встревожился, – Ты, Петрович, часом, не охренел?
– Никак нет. По-видимому, материал схожий, но Алмаз точно не идентифицирует, – сержант явно не совсем понимал происходящие с четвероногим экспертом метаморфозы, – Если бы это была ТА обувь, запах крови бы сохранился.
– Какой, к черту, крови, е-мое?! – вскричал хозяин, багровея от вполне понятного негодования.
Да быть не может! Чтобы после двухчасовой обработки с нашатырем и щеткой, многократным мытьем, а потом – намеренным нанесением фекального загрязнения и его не слишком тщательным удалением, на подошве хоть что-то осталось от мизерного красного пятнышка! А ведь сверху еще и солярочкой прошелся для верности…
– А чтой-то твои ботиночки чистенькие такие? Прямо как из магазина? – продолжал допытываться участковый.
– А может, я на говно наступил?
– А может, на наступил, а вляпался? По самое это самое?
– Ну так арестуй меня, и дело с концом! – вспылил заведенный творящейся несправедливостью владелец подозрительной обувки, – Хотя я и не знаю, что ты мне тут втюхиваешь. Ни в кого я не стрелял, ничьей крови не проливал. Пытать будете – во всем признаюсь, чего и не делал, боли все боятся. Только потом на суде все равно отрекусь, так и знай, падла! Давай, сажай под замок, вези. Одна просьба – дай дочке позвонить, чтоб приехала, кота к себе забрала. Он уже старый, один долго не протянет…
Рубаха на груди пока не трещала, но все, вроде, шло к тому.
– Ладно, капитан, хватит ломать комедию! – вмешался молчаливый штатский, – Проводник ясно говорит – обувь не та. Поехали.
Выйдя за калитку, пес-ищейка вдруг напрягся и потянулся к лежащей неподалеку картонной коробке.
– Ну-ка, ну-ка., – повеселел участковый, – Давай, Шамилек, проверим эту коробочку. Дай-ка Алмазику понюхать во-от этот мешочек, я у инкассаторов одолжил. Он денежками пахнет, ни с чем не перепутаешь.
Услыхав долгожданное: «След!», пес коротко рыкнул, дернул поводок и устремился через дорогу, в кустарник, потом дальше, дальше по лесочку. Все прибывшие почти бегом поспешили за ним, водитель с автоматом наизготовку приобрел до смешного воинственный вид и помчался туда же.