Совершенная crazy
Шрифт:
Лидии надоело отшучиваться, и она молча протянула Полине медицинский скальпель, невесть как оказавшийся среди предметов косметики.
– Не хочу резать вены, – отпихнула скальпель Полина, и, присев на край ванны, сказала со слезами в голосе: – Хочу жить долго и счастливо.
– Вот это правильная жизненная установка, – обрадовалась Лидия, предвкушая возможность уйти из этой душной и насквозь пропитанной фальшью комнаты.
– Да что бы ты понимала в жизненных установках! – всхлипнула Полина и залилась слезами. – Тебя мужчины бросали?! Уходили, оставив записку «Прощай! Не
– Нет, – пожала плечами Лидия. – Таких ужасных записок мне никто не оставлял.
– Вот то-то же! – с новой силой зарыдала Полина, размазывая по лицу тушь, тени, тональный крем и пучки нарощенных ресниц. – Ты маленькая соплячка, и тебе невозможно понять, что значит «Не твой ГГГ»!
– Да, я маленькая соплячка, и мне невозможно понять… – Лидия уже миллион раз прокляла себя за решение спасти Полину. Пусть бы самоубивалась сколько угодно, всё равно у неё ничего не вышло бы.
– Застрелюсь! – вскочила Полина. – Да, застрелюсь прямо в сердце! – Она побежала в комнату, заметалась среди мебели, как подстреленная лисица, выхватила из стоявшей на комоде шкатулки маленький пистолет и приставила его к виску.
– Это не сердце, – поморщилась Лидия. – Вы хотите, чтобы вылетели мозги?
– Он изменял мне, – сказала Полина, держа пистолет у виска. – С медсёстрами, с клиентками, с проститутками, и даже с моей сестрой Алиной! – Её палец на курке дрогнул, она отвела дуло от головы и почесала им под подбородком.
– Вы знали?! – поразилась Лидия. – Знали, что дядя Гоша спит с вашей сестрой?!
– Знала?! – захохотала Полина и помахала пистолетом в воздухе. – Да я сама подстраивала им свидания, чтобы он только не шлялся на стороне! Я крутила этой парочкой как хотела – ссорила, мирила, сводила с другими любовниками и опять возвращала друг другу, поддерживая огонь страсти. Я делала это, чтобы Гоша оставался в семье, понимаешь? Вроде бы и гуляет, но при этом в семье!!
– Как это бессовестно с вашей стороны, – возмутилась Лидия.
– Всё было под контролем, пока эта дура Алина не забеременела, – не слыша её, продолжила свой рассказ Полина. – Она пришла ко мне месяц назад и заявила, что рассчитывает не только на половину акций наших клиник, но и на моего мужа.
– Как?! Вы знали?! – ахнула Лидия. – Знали, что Алина беременна и хочет заполучить для своего ребёнка не только отца, но и его деньги?!
– Только не надо делать из этого выводы, что это я ударила Алину поленом по голове и спихнула в пруд! – Полина сунула дуло в рот и закрыла глаза.
– Я так не думаю! – заверила её Лидия. – Никто так не думает! Постойте, если вы выстрелите себе в рот, вам разнесёт полчерепа, и на красивый посмертный снимок нельзя будет расчитывать!
– Кто сказал, что я выстрелю себе в рот?! – открыла глаза Полина и вдруг захохотала: – Да я лучше укокошу всех вокруг, чем нанесу вред собственной внешности! Знаешь, что я думаю?!
– Что?
– Ты тоже спала с моим мужем!
– Бред!
– Спала, спала, я это вижу по твоим блудливым глазам, по твоему гладкому лбу, в котором наверняка литр ботокса, и по твоей груди, в которой напиханы силиконовые протезы! Скажи, он делал тебе операции, а ты
– Чушь! – от возмущения Лидия стукнула кулаком по столу. – Вы сумасшедшая! Мне всего двадцать один год, у меня свой лоб, своя грудь, и я плевать хотела на вашего потасканного ГГГ!
– Тогда откуда ты знаешь, про беременность Алины? – Полина нацелила пистолет Лидии в лоб. Может, он был не заряжен, может, это вообще была пластмассовая игрушка, но у Лидии подкосились ноги и она села на убранную сиреневым шёлком кровать. Никогда смерть не смотрела ей в лицо так близко и выразительно.
– Я случайно подслушала разговор! Я, честно, никому ничего не сказала!.. Уберите оружие!!!
– Нет! Я буду держать тебя на мушке, пока мой ГГГ не вернётся!
– Вы так любите мужа? – в надежде на человеческие чувства в этом сумасшедшем, взбалмашном существе, спросила Лидия.
– Люблю?! – захохотала Полина. – Да, он мой кошелёк, моё положение в обществе, он – вся моя благополучная, безбедная жизнь! Он моё – всё!! Идите, захомутайте известного, богатого человека, когда у вас за душой ни денег, ни образования, ни воспитания! Знаете, сколько на него было охотниц?!
– Не знаю! – закричала Лидия. – И знать не хочу! Уберите оружие и отпустите меня! Можете облиться бензином, вскрыть вены и пусть себе пулю в лоб, а меня отпустите!!!
– Не могу, – улыбнулась Полина. – Ты слишком много разнюхала, маленькая соплячка. – Она взяла телефон, валявшийся в кресле, и одной кнопкой сделала вызов. – Крис, – сладким голосом пропела Полина, – Крис, детка, передай всем, кому можешь, что если мой ГГГ не вернётся, я застрелю малолетку Лидию, которую опекала старуха. Ха-ха! Вот скандалище-то будет! Ха-ха-ха!!!
Что-то Пашке было паршиво.
Мучили фантомные боли в сердце, желудке и мочевом пузыре.
А ведь при жизни он на здоровье не жаловался!
Полночь должна была наступить вот-вот, а настроения заниматься земными делами не было. «Не в образе» – так, кажется, называлось это у актёришек средней руки.
Вспомнив о своём прижизненном статусе гениального актёра, Пашка приободрился, встряхнулся и заставил свои внутренние органы отмереть.
Полночь должна вот-вот наступить.
Волшебное время!
Любимая роль. И сам себе ражиссёр.
Горазон шарахнулся на кухню, но, не найдя там ничего, чем можно обозначить своё присутствие, решил заняться делами без шумовых эффектов.
Предстояло поболтать с Федей Башкой. По-дружески, без наездов, – просто поболтать по душам, – глядишь, вместе вспомнят какую-нибудь подробность, бросающую свет на уровень воды в бассейне в тот роковой вечер…
Федька находился в странной комнате, расположенной буквой «г». Наверное, архитекторы не знали, как скрыть излишки территории, вот и изобрели такой аппендикс. Несмотря на поздний час, Башка сидел по-турецки перед низким столиком и сам с собой играл в шахматы. Дурнее занятия для лесного жителя трудно было представить, но вид у Федьки был умный, верхняя губа азартно дрожала, а левой рукой он то и дело по-обезьяньи чесал затылок. Освещал весь этот пейзаж тусклый ночник.