Шрифт:
Hank Green
AN ABSOLUTELY REMARKABLE THING
Copyright © Hank Green, 2018
Спасибо, мам!
Глава 1
Слушайте, я в курсе, вы тут ждете эпическую историю про интриги, тайны и приключения, чтобы кто-нибудь едва не умер или даже умер, но до тех пор (если только не хотите сразу перескочить к тринадцатой главе, дело ваше) придется смириться с тем, что я, Эйприл Мэй, не только одна из ключевых фигур в истории человечества, но и обычная девушка, которая тоже совершала ошибки. У меня идеальная позиция – вам, по сути, деваться некуда. Это моя история,
Например, я чувствовала себя исключительно по-человечески, когда тащила свою уставшую задницу по Двадцать третьей улице в 2.45 ночи, отработав шестнадцать часов на стартапе, который (спасибо крайне агрессивному дерьмовому контракту) даже назвать не могу. Учеба в художественной школе может проделать огромную дыру в бюджете, но только если приходится брать одну ссуду за другой на оплату своего несерьезного обучения. Именно в это я и вляпалась. Мои родители неплохо зарабатывали на поставках оборудования для малых и средних молочных ферм. Ну, таких штуковин, которые цепляют коровам к вымени, чтобы добывать молоко. Хороший бизнес, и доходов с него хватило бы, пойди я в государственный колледж. Ничего подобного. Я влезла в кредиты. По уши. Перебрав кучу специальностей (реклама, изобразительное искусство, фотография, иллюстрация) и наконец остановившись на приземленном (но по крайней мере полезном) бакалавриате – на направлении «Дизайн», я ухватилась за первую же работу, которая позволяла зацепиться в Нью-Йорке и не возвращаться в родительский дом в Северной Калифорнии.
И это была работа в изначально обреченном стартапе, финансируемом толпой толстосумов, одержимых самой скучной мечтой, которая только может быть у богатых: стать еще богаче. Конечно, стартап подразумевает, что вы становитесь частью «семьи», и поэтому, когда что-то идет не так, или когда горят сроки, или когда инвестор психует, или просто потому что, вам приходится до трех часов утра торчать на работе. Которую, честно говоря, я ненавидела. Ненавидела, потому что приложение по рациональному распределению времени было глупой затеей и на самом деле ничем не помогало людям; ненавидела, потому что знала: я делаю это только ради денег; потому что они требовали от сотрудников буквально жить работой, а это означало, что у меня не оставалось свободного времени на личные проекты.
НО!
Я на самом деле трудилась по специальности, занималась графическим дизайном и получала достаточно, чтобы позволить себе аренду жилья менее чем спустя год после окончания колледжа. Условия работы казались издевательскими, я выкидывала половину дохода за возможность снимать однокомнатную квартиру, но в целом все получалось.
Ладно, вру, не все. Моя кровать была в гостиной, но в основном я спала в комнате Майи. Мы не были парой, просто снимали жилье на двоих, и прежняя Эйприл хотела бы сразу это прояснить. В чем разница? Ну, в основном, что сначала мы стали вместе жить, а потом уже встречаться. Крутить роман с соседом по квартире удобно, но немного сбивает с толку, когда вы сперва прожили бок о бок большую часть колледжа, а вот теперь уже больше года состоите в отношениях.
И как в таком случае задать вопрос: «Не пора ли нам съехаться?» У нас он звучал: «Давай уберем тот потрепанный матрас из гостиной, чтобы можно было сидеть на диване, когда смотрим «Нетфликс»?» Я же ответила: «Ни в коем случае, мы просто соседки по квартире, которые еще и встречаются». Поэтому в гостиной по-прежнему оставалось спальное место.
Сказала же, без драмы не обойдется.
Ладно, вернемся к той роковой январской ночи. Это дерьмовое приложение на следующей неделе должно было выйти в App Store, и я ждала окончательного подтверждения некоторых изменений пользовательского интерфейса и прочей скучной ерунды, которая вас явно не волнует. Вместо того чтобы прийти пораньше, я, как обычно, засиделась
Вдруг безо всякой видимой причины у меня не сработал проездной. На работе валялся еще один, а я не знала точно, сколько денег у меня на счету, поэтому решила вернуться за запасным.
И вот зажигается зеленый свет, я пересекаю Двадцать третью, гудит такси, словно меня не должно быть на пешеходном переходе (да брось, чувак, я иду на свой сигнал!). Поворачиваю в сторону офиса и сразу вижу ее. Подхожу ближе, и становится ясно, что это действительно… ДЕЙСТВИТЕЛЬНО исключительная скульптура.
В смысле вообще исключительная, но еще и немного по нью-йоркски исключительная, понимаете?
Как бы так объяснить? Ну… пожалуй… в Нью-Йорке люди часто тратят по десять лет на то, чтобы создать нечто удивительное, какую-то вещь, которая настолько точно отражает суть идеи, что внезапно мир становится в десять раз яснее. Она красивая, мощная, и кто-то посвятил ей огромную часть своей жизни. Она гремит в местных новостях, и все говорят: «А ничего так!» И назавтра мы забываем о ней в пользу какой-то АБСОЛЮТНО ИДЕАЛЬНОЙ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ВЕЩИ. Это не делает предыдущую менее чудесной или уникальной… Просто в городе живет много людей, они творят много чего удивительного, так что в итоге вы несколько пресыщаетесь.
Так я и среагировала, когда увидела его – трехметрового Трансформера в самурайских доспехах. Его огромная бочкообразная грудь выпирала на добрые метра полтора выше моей макушки. Он просто стоял посреди тротуара, излучая энергию и силу. Казалось, будто в любой момент «самурай» повернется и сосредоточит на мне этот пустой царственный взгляд. Но вместо этого истукан просто стоял там, молчаливый и почти презрительный, как будто мир не заслуживал его внимания. В уличном свете его доспехи напоминали лоскутное одеяло из черных матовых и серебристых полированных пластин. И это явно был металл… а не какая-нибудь раскрашенная картонка косплеера. Потрясающая работа. Я остановилась на пять секунд, вздрогнула как от холода, так и от пристального взгляда статуи… и пошла дальше.
Как вдруг почувствовала. Себя. Самой. Большой. Дурой. В мире.
Ну то есть я, художник, вкладываю уйму сил в совершенно неинтересную работу, чтобы платить неприлично высокую аренду и иметь возможность погружаться в одну из самых креативных и влиятельных культур на земле. Посреди тротуара стоит произведение искусства, инсталляция, над которой неизвестный художник, может, годами трудился, чтобы люди останавливались и смотрели. А я, избалованная жизнью в большом городе и вымотанная часами возни с пикселями, даже не обернулась на что-то настолько прекрасное.
Отчетливо помню тот момент, поэтому, пожалуй, расскажу подробно. Я вернулась к скульптуре, встала на цыпочки и спросила:
– Как думаешь, мне позвонить Энди?
Разумеется, истукан промолчал.
– Если да, то просто стой и ничего не делай.
И я достала телефон.
Но сперва небольшая предыстория, кто же такой Энди!
У вас бывало, что вот стоишь на пороге нового этапа в жизни и думаешь: «Ну, конечно же, я буду и дальше любить, ценить и общаться со всеми этими классными людьми, с которыми провела так много лет, и плевать, что наша жизнь круто изменилась», а потом удаляешь их из друзей в фейсбуке, потому что вы никогда больше не пересечетесь? Что ж, Энди, Майя и я каким-то образом (до сих пор) сумели избежать этой участи. Нас с Майей связывало проживание на одной и той же площади в сто двадцать квадратных метров. Энди же обитал на другом конце города, и мы даже не были с ним знакомы до предпоследнего курса. Мы с Майей по большей части вместе ходили на занятия, ну и действительно очень друг друга любили. И каждый раз вставали в пару, когда случался групповой проект. Однако профессор Кеннеди решил разбить нас на группы по трое, что означало появление «лишнего колеса» в нашем слаженном дуэте. Каким-то образом мы вляпались в Энди (или, возможно, с его точки зрения, он вляпался в нас).