Совет двенадцати

Рудазов Александр

И вообще он всегда с подозрением относился к Зрящим.

— М-да… — процедил Креол, разглядывая субтильную колдунью. — Какие будут предложения?

— Получается, у нас в Совете теперь пятеро серых, — задумчиво произнесла Ванесса. — Если взять еще одного, будет шестеро…

— М-да?.. — пожевал губами Креол. — И кого же ты тогда предлагаешь?

Ванесса повела глазами, указывая на… Креол проследил за ее взглядом, и его губы растянулись в улыбке.

— Чрево Тиамат, а это выход… — пробормотал он. — Эй, полотенце!

— Ты

это мне? — повернулся длик.

— Тебе-тебе. Хочешь вступить в Совет Двенадцати?

В зале стало так тихо, что стало слышно, как бьются сердца. Серые плащи воззрились на Креола удивленно, «красные» — ошеломленно, Кодера Ясновидящая — яростно.

— Можно, — подумав пару секунд, согласился длик. — Но без прозвища. Я не испытываю потребности в именах и кличках. Я просто длик.

Тишина взорвалась бешеным шумом. Красные плащи повскакали с мест, протестуя, топая ногами, выкрикивая что-то нечленораздельное. Кодера Ясновидящая, напротив, упала на скамью, дрожа в приступе дурной злобы. Все ее мечты и надежды только что были растоптаны.

А вот серые плащи от души веселились. Шамшудцин хохотал и хлопал в ладоши, Хобокен размахивал над головой треуголкой, счастливый за товарища, Ванесса тихо посмеивалась в кулак, глядя на бешеное лицо Кодеры.

Тивилдорм Призрак неодобрительно покачал головой, однако возражений не высказал. Для соблюдения формальностей было проведено голосование — девять «за», один «против», один воздержался — и длик легко запрыгнул в свободное кресло.

— Кстати, серый плащ я носить не буду, — сообщил он.

ГЛАВА 11

В двенадцатигранном зале Совета вновь воцарилась тишина. Красные плащи успокоились, крики и топот смолкли. Тивилдорм Призрак, взявший на себя роль спикера, поднялся со своего места и надтреснутым голосом провозгласил:

— Объявляю действующий состав Совета Двенадцати! Креол Разрушитель! Тивилдорм Призрак! Шамшудцин Черный! Ванесса Внезапная! Гвэйдеон Серебряный! Хобокен Железный! Клевентин Предатель! Лакласторос Зеленый! Асанте Шторм! Руорк Машинист! Мурок Вивисектор! И… и белый кииг. Без имени и без прозвища. Испортил всю церемонию.

Махнув призрачной рукой, Тивилдорм уселся на место. Да, он любил, когда все шло в строгом соответствии с церемониалом. Что здесь плохого?

К плечу Креола склонился костлявый колдун в синем плаще - Гвен Зануда, личный секретарь, перешедший по наследству от Бестельглосуда Хаоса. Кто-кто, а он был действительно предан новому начальству - ведь ему наконец позволили восстановить выбитый глаз! Снова глядя на мир в оба, Гвен чувствовал себя ужасно счастливым.

— Владыка Креол, если не возражаете, хотелось бы решить вопросик с календарем, - заискивающе попросил Гвен.

— С календарем?
– переспросила со своего места Ванесса.
– Что там с календарем?

— Сущий пустяк, - достал

блокнотик Гвен.
– Не могли бы вы сообщить мне даты вашего рождения, высокочтимые повелители?

— Зачем?
– не понял Креол.

— Согласно обычаю, дни рождения членов Совета Двенадцати являются государственными праздниками.

— Класс!
– мгновенно оживилась Ванесса.
– У меня двадцать первого мая!

— Записал, благодарю, - черкнул пером Гвен.
– Что насчет вас, повелитель Гвэйдеон?

— Я родился четырнадцатого эскаллора, - ответил паладин.

— О-о… а что за число это будет по нашему календарю?

— Эскаллор - шестой месяц каабарского года.

— А… я запишу четырнадцатое июня, - принял решение Гвен.
– А вы, владыка Креол?

— Пиши двадцатое января.

— Благодарю за информацию. Повелитель Лакласторос?..

— Мм… - задумался карлик-мутант.
– Полагаю, если пересчитать даты сообразно с в-вашим календарем, м-мой день рождения будет соответствовать двадцать в-восьмому января.

— Превосходно. Владыка Тивилдорм и повелители Шамшуддин, Хобокен и Клевентин снабдили меня нужными данными еще в прошлом месяце, а дни рождения повелителей Асанте, Руорка и Мурока и без того известны всей стране уже много лет… Значит, остался только повелитель… э-э…

— Просто длик, - дружелюбно сказал длик.

— Очень жаль, что ваше имя неизвестно… - посетовал Гвен.
– Это вызовет определенные осложнения в некоторых…

— Мое имя останется при мне, сожалею, - развел лапками длик.
– И дата моего рождения тоже.

— Вы что, и этого никому не говорите?
– устало повернулась к нему Ванесса.

— Нет, просто не считаем нужным запоминать такую бесполезную информацию. Какая разница, в какой конкретно день ты родился? Я даже не уверен, сколько мне лет - двести семьдесят три или двести семьдесят четыре. Возможно, даже двести семьдесят пять, я не уверен. Количество прожитых лет не изменится от того, известно ли оно мне или неизвестно, - так какой же смысл их считать?

— Ну так, ради интереса…

— Мы не видим в этом ничего интересного.

— Что ж… - закрыл блокнотик Гвен.
– Значит, теперь у страны будет только одиннадцать государственных праздников…

— А почему бы не добавить еще какой-нибудь?
– предложила Ванесса.
– Рождества у вас тут, конечно, пет, но почему бы не отмечать Новый год? У вас отмечают Новый год?

— В смысле праздника?.. Нет, не думаю…

— А в нашенском Рокуше отмечают, - крутанул ус Хобокен.
– Снежная Ярмарка - эх и веселый же праздник! Я когда огольцом был, завсегда с горы шибче всех катался! Бывалоча сядешь так на салазки, сопельки утрешь варежкой да и гаркнешь так, что Демону тошно станет: «Поехали-и-и!..» Эх, детство ты мое босоногое, славное было времечко, прости Единый…