Советник Аида
Шрифт:
Реакция Анны на маленькую повесть Ильи оказалась неадекватной. Она засмеялась вначале, потом резко заплакала и обняла его. Прошептала:
– Гений ты мой... мне без разницы - главное: мой!
* * *
Утреннее микросовещание в адвокатском кабинете началось обыденно. Лосев с Климовым передали полученные объяснения Илье. Они даже превзошли его ожидания, добыв информацию от множества сотрудников, практически всех, работающих три года назад в фирме господина Уткина. Ментам и адвокатам давать письменные показания никому
– Это хорошо, - начал Илья, - что вы проявили изюминку в работе, а не ограничились стандартными просьбами. Наверняка в это кипе бумаг найдется то, что мы ищем. Сегодня вы оба идете в роддом. Чего вы так удивились? С этого здания начинается человеческая жизнь. И источник причины похищения ребенка может быть именно там. Похищенный Антон Уткин родился двадцать пятого июня восемь лет назад. Мне нужны данные о всех смертных случаях в этот день, за пару дней до и пару после. Родился мертвый ребенок, умер при родах или после этого в течение суток-двух. Перечень сотрудников роддома на тот период и по возможности полное досье на них. Это вам задание на весь день, утром жду с полными результатами. Промежуточные, как обычно, скидывайте мне на электронный адрес. Вперед, за работу.
Владимир и Дмитрий вышли из кабинета.
– На какой хрен нам потребовались смертельные случаи восьмилетней давности?
– спросил коллегу Дмитрий.
– Похищенный ребенок, скорее всего, мертв. Но он не в роддоме умер...
– Не знаю, меня вообще напрягает вся эта возня с похищением. Мы даже не детективное агентство. Но нам платят деньги, надеюсь, что заплатят вовремя. Ничего противоправного мы не делаем, поэтому пошли в роддом отрабатывать будущую зарплату. Тебе что-то не нравится, Дима?
Лосев пожал в ответ плечами.
– А мне по барабану, что нам поручают делать, - продолжил тему Владимир, - не кричат и не орут, как в полиции, не подставляют. Нормальные рабочие отношения без этой долбаной палочной системы, нет нервозности. Я дома ночью сплю, Дима, жена от счастья прыгает, и зарплата не меньше оперской.
– Согласен, - кивнул головой Дмитрий, - обстановка комфортная и работа не напряжная. Я про Ковалеву слышал, она в областной прокуратуре работала, представляла обвинение в суде. А этот Громов Илья, ее мужик, он кто?
– Понятия не имею, - ответил Климов, - но слухи ходили, что Ковалева именно из-за него из прокуратуры уволилась. Они в гражданском браке живут и прокурорским девочкам-блядечешкам захотелось о нем узнать побольше. Мужик симпатичный, видный и, наверное, не бедный. А как узнать? Естественно, по базам пробить. Пробили, информации не получили и вдобавок объяснение писали на предмет использования служебных баз в личных целях. Не по зубам оказался им этот крутой мэн. Тогда они и создали обстановку нетерпимости. Уволилась Ковалева, на хрена ей бодаться с кобылами.
– Крутой мэн?
– переспросил Лосев.
– Не знаю, по тем же слухам он из спецслужб, - ответил Владимир.
– А-а-а, контора... они аналитики и корзинщики - любую информацию собирают, авось пригодится через надцать лет. Он тоже уволился что ли?
– Да не знаю я, отвали, - почему-то враз осерчал Климов, - о роддоме
– Думал... все равно не помню, как родился.
– Идиот, - тихо прошептал Владимир.
Анна тоже не понимала действий Ильи, но вопросов задавать не стала. Она вспоминала, как привезли в коттедж большой сейф, как подъемным краном заводили его в комнату через окно, спускали по брусьям на пол, вернее на металлическую каталку. Потом отвезли в угол, домкратили и вытаскивали каталку. Миллион долларов и сто двадцать миллионов рублей - о таких деньгах она даже не мечтала в фантастических снах. И это ее первая зарплата, вернее доход. Уткин сам предложил эту сумму, не надеясь более на полицию и следственный комитет. И он был уверен в Илье! Почему?
Наступил четвертый день. Как обычно собрались все вместе в большой комнате, и Илья озадаченно удивил всех.
– Мы можем работать иногда и по выходным дням, если того потребует ситуация. Двойная оплата гарантирована. Сегодня у господ Климова и Лосева выходной день. Можете сидеть в кабинете, можете идти домой - у вас выходной, - повторил Илья.
– То есть маленький отпуск без содержания?
– решил уточнить Лосев.
– Нет, с содержанием, - ответил Илья с улыбкой.
– Каждый гарантированно получит названную при приеме на работу сумму в последний рабочий день месяца. Но, - он поднял вверх указательный палец, - могут быть и премии, этот вопрос решает единолично наша уважаемая начальница. Завтра прошу не опаздывать и прибыть при параде - в костюме и галстуке.
Климов с Лосевым не заставили себя долго ждать и удалились. Ничего не понимающая Анна спросила:
– Илья, что это было?
– Обычные рабочие будни, - ответил он, - у нас имеется вся необходимая информация с офиса Уткина и с роддома, где родился маленький Антон. Мне необходимо провести анализ и выявить преступников. Климов с Лосевым мне не нужны сегодня, а завтра им предстоит много работы.
– Много работы... ты говорил, что найдешь преступников через пять дней. Завтра пятый или это надо понимать так - через пять на шестой?
– Нет, Аня, - ответил Илья, - завтра ребята доставят преступников в наш офис. Сюда же мы пригласим Уткина, следователя и телевидение. Завтра я проведу планерку и весь день твой. Именно ты дашь интервью журналистам в прямом эфире и немножко поимеешь определенные структуры. Наша с ребятами оперативная работа закончится и начнется твоя, административная. Раздавать интервью и получать бонусы - это тебе, на то ты и начальница.
– Я от стыда должна сгореть или как?
– возмущенно произнесла Анна, - я палец о палец не ударила для поиска и задержания преступников, а все лавры мне? Почему...
– Стоп, стоп, стоп, - перебил ее Илья, - ты хочешь знать почему. Объясняю первый и последний раз, - он проговорил, выделяя каждое слов, - потому, что я тебя люблю.
– И продолжил обычно: - Поэтому тебе лавры - мне работа. Тебе кухня - мне рыбалка. Ты мне - я тебе. И все, больше ничего не обсуждается, баста. Одна просьба, можно?
– Можно, - удивленно и неуверенно ответила она.
– Работать не мешай, пожалуйста, завтра преступников брать, а я еще их не установил.
Через минуту она все же произнесла довольно и тихо: