Советник царя
Шрифт:
Я осмотрел ему живот, снял швы, и, сообщив ему, что все в порядке, дал ему лист бумаги с перечнем диет и трав, которые ему надлежит принимать.
После этого мы, уже втроем, уселись на лавки в его аскетической келье, за грубым, сбитом из досок столом.
Отец Кирилл, посмотрел на меня и взглядом попросил начать разговор.
_Вот же хитрожопый поп,- мелькнуло у меня голове,- ничего на себя взять не хочет.
Но делать нечего и я рассказал Антонию о моем замысле книгопечатания.
В конце я добавил, что можно, напечатать первый экземпляр Священного писания и отдать ему на рассмотрение.
– Владыко, ежели мы начнем печатать Священное писание, то надо, чтобы разночтений никаких не было, а то если не дай бог, ошибка, какая будет, придется все книги сжигать. Посему прошу тебя не одного книгу святую читать, а чтобы епископы многие смотрели и искали там несообразности какие. И когда к совместному решению придете исправленную книгу нам для печати вернете.
Тут в разговор, видя благосклонное лицо Антония, вступил и отец Кирилл, который со своей стороны, подтвердил, что не допустит у себя в монастыре, непотребных вещей и богохульства.
Тут я глубоко вздохнул и приступил к следующему весьма щекотливому вопросу:
– Владыко, долго я размышлял, молился господу, чтобы вразумил меня, как дальше мне быть, как учить будущих лекарей в школе своей. И пришла мне в голову идея одна, изменил кириллицу, специально для лекарей. Чтобы могли они этими буквами все слова, которые мы изучать будем, записывали. Ведь сейчас все почти все книги медицинские на латыни написаны. А я мыслю, что ни к чему православным на чужом языке учиться. И вот еще счету их будем учить цифирью индийской. Очень легко на ней счет вести, простой и дробями, а для лекаря очень нужно счет знать, чтобы лекарства сколько нужно дать. Вот принес я тебе букварь новый с буквицами этими, тут у меня все они выписаны и примеры есть, как слова на них будут писаться имеются.
Антоний без слов взял у меня листы бумаги и уставился в них, близоруко сощурившись.
Несколько минут прошли в тишине.
Неожиданно митрополит поднял голову и с недовольным видом спросил:
– А куда ты семь буковиц потерял? Как же без них можно обойтись?
– Владыко, так вы мне продиктуйте, текст какой, я запишу, а потом посмотрите.
Антоний глянул на отца Кирилла и медленно начал:
– Отче наш еси иже на небеси,
Да святится имя Твое
Да будет воля Твоя
Да приидет царствие Твое и на земле, яко на небеси.
Я за последние годы хорошо овладел гусиным пером и вполне успевал записывать печатными буквами слова митрополита.
Закончив молитву, он почти вырвал бумагу у меня из рук, и попытался читать. После этого он растерянно посмотрел на меня.
– Сергий скажи как на духу, как ты такую азбуку придумал.
Ну что ему говорить, что я из будущего прилетел?
– Владыко, не знаю, как-то само пришло, как приснилось.
Оба монаха посмотрели друг на друга
– Знамение!- почти прошептал Антоний.
Я непонимающе смотрел на них.
– Ну, что смотришь!- вдруг рассердился Антоний,- на колени и молись господу, что благодатью тебя второй раз одарил.
Мы втроем на коленях истово молились перед иконами святых, висевших в келье митрополита.
Молились долго, наконец, Антоний, с исчезающим фанатичным блеском в глазах, встал, и мы вслед за ним также поднялись с пола.
– Сергий Аникитович торжественно начал он,- не может просто человеку так сразу в голову новая азбука придти, молился ты господу, чтобы вразумил тебя, как от латыни схизматиков своих учеников отвратить, и вот дал он тебе ответ во сне твоем. Разрешаю я тебе для чад твоих такую азбуку использовать, мыслю я, что и для людишек простых будет она легче в учении. Что касается писания Священного, то когда напечатаете вы одну книгу, соберем мы Собор и решим там, что и как должно исправить.
– Отец Антоний, Владыко, тогда может сделать несколько книг, чтобы всем кто на Соборе будет, заранее раздать, а когда соберетесь вы все, уже легче и быстрее решать будет?
– Нет моего дозволения на такое, вдруг у кого книга пропадет, и пойдет ересь по Руси от этого! Вот напечатаешь одну, и будем мы каждую строчку в ней смотреть, и решать соответствует ли она канонам нашим. Вскоре мне встретиться предстоит с Иоанном Васильевичем, там мы с ним эти дела тоже обсудим. А сейчас ступайте, есть у меня забот на сегодня.
Мы с отцом Кириллом вышли от митрополита, у входа в его резиденцию архимандрита ожидал возок, а мне уже подводили коня. Мы распрощались друг с другом. При этом отец Кирилл взирал на меня с еще большим уважением, чем раньше.
Следующим днем в монастырском подвале уже трудились несколько моих мастеров, а художники готовили макеты для отливки шрифта. Несколько касс со шрифтом, которые лежали рядом со станком уже изучались монахами, которым будет поручена ответственная работа набора гранок Библии.
Я при этом не присутствовал. У меня надвигалась самая ответственная операция, которую я когда-либо делал в этом мире.
С утра меня слегка потряхивало, хотя я знал, что даже если мой пациент умрет, ничего неожиданного в этом не будет. Тем более, что Ходкевич с утра уже пообщался с отцом Варфоломеем, и оставил завещание для племянника.
Но я о таком исходе старался не думать и лишь перебирал в голове на сотый раз, все ли я сделал, чтобы все прошло благополучно.
Когда я зашел в операционную, у меня появилось чувство полного де жа вю.
Как будто это уже было и повторяется вновь. Светлая операционная, ассистенты, ожидающие меня у стола, на котором лежал больной. Племянник Ходкевича сидел на лавке у стены, также одетый в халат и маску.
Я подошел к рукомойнику, висевшему на стене, и взял кусок мыла с магнита (небольшом кусочке магнетита, закрепленного в бронзовом держателе) и начал мыть руки, затем подошел к двум тазам стоявшим рядом на табуретах и стал мыть руки в слабом растворе аммиака. Пока мыл руки, вспоминал эпопею с мыловарением. Оказывается, мыло уже вовсю продавалось, но стоило таких денег, что мне было проще организовать маленькую мыловарню для собственных нужд. А вот с нашатырным спиртом пришлось повозиться. Найти и купить нашатырь, потом получить достаточно крепкую щелочь, ну и для завершения придумать, как растворить получившийся газ в воде.