Советник
Шрифт:
– Я просто глазам своим не верю. Ты не смог предвидеть, что с тобой произойдёт несчастный случай?
– Всё не так просто. Это было покушение.
– Да тебе любое покушение нипочём, я же помню.
– Чукчи проклятые. Достали меня, мало не показалось.
История о том, какие события довели Зенона до больничной койки, оказалась весьма занимательной.
В своё время вся страна удивилась, каким образом одного из самых могучих олигархов России удалось усадить в губернаторское кресло крайнего субъекта федерации. Колдун тогда по своим каналам получил достоверную информацию о причинах столь необычного назначения. За полгода до отправки олигарха в чукотскую ссылку в Певеке состоялось 28-е вселенское камлание, на котором
– Ты знаешь, кто сегодня доминирует на рынке ЖКХ? Кто организует вывоз мусора, кто работает дворниками?
– Ну… Узбеки там, или таджики, – неуверенно предположил Стас, которого раньше такие проблемы как-то не занимали.
– Для вас, русских, мы азиаты – все на одно лицо, вы даже монгола от бурята не отличите, – проворчал Зенон. – Так вот, узбеков из этого бизнеса сейчас вовсю вытесняют чукчи и нелегально въехавшие в Россию через Берингов пролив эскимосы с Аляски!
– И что ты не поделил с эскимосскими дворниками?
– Да причём здесь дворники? Чукчи наступают по всем фронтам! Кто, по-твоему, реализует проект с такси на собачьих упряжках для преодоления зимних пробок в столице? Кто устраивает нелегальные бои моржей с белыми медведями в парке Горького? Кто торгует шаурмой из оленьего мяса на Манежной площади? И управляет всей этой бизнес-империей могучий шаманский синклит. Все чукчи должны платить со своих доходов 25 процентов прибыли в шаманский общак. А схлестнулся с этой бандой я в 2008 году. Помнишь, как наши тогда грузинам наваляли?
Савельев утвердительно кивнул.
– Так вот, дату для ввода войск в Южную Осетию нашему Генштабу я рассчитывал. Всё отлично получилось. А заказ этот я увёл у чукчей, они и в этот бизнес полезли. С тех пор они на меня охоту открыли. Травят, как шакала какого-нибудь полярного.
– В тундре шакалы не водятся. Там песцы. Полярные.
– Ладно, похоже, этот самый песец мне и наступил, – согласился Зенон. – Я себя на дату смерти проверяю постоянно, корректирую своё поведение, прокладываю маршруты передвижения. У нас, колдунов, жизнь, как у Фиделя Кастро. Мы сами с утра не знаем, где ночевать будем. Только эти чукчи похитрее ЦРУ оказались. Я заметил, что команда дворников во дворе моего офиса стала какой-то кривоногой. Присмотрелся – вместо честных узбеков чукчи шныряют. И буквально на следующий день мне сосулька здоровенная чуть на голову не прилетела. Я всегда настороже, увернулся. Потом обращаю внимание, что от самой входной группы офиса накатанная ледяная дорожка проложена – и прямо к проезжей части. А уличное освещение отрубилось напрочь. Я вообще на дно залёг. Из дома почти не выхожу, номера телефонов меняю как перчатки. А вчера не удержался, решил прогуляться. Вроде бы всё спокойно, духи дают благоприятный прогноз. И тут этот мусоровоз…
– Да, печально. Знаешь, что я тебе посоветую? Тебе надо хотя бы на время вообще из Москвы исчезнуть. Затравят они тебя, как медведя белого. Шкуру спустят, а скелет на сувениры из моржовой кости пустят.
– И куда ты мне предлагаешь отправиться?
– Есть одно местечко. Грейт Британ называется. Я там фирму организую, друзья хорошие есть. Приютят, обогреют. Знакомствами обрастёшь – бизнес откроешь.
– Ты думаешь, для нашего бизнеса там могут быть перспективы? В Англии колдунов своих и приезжих – как песцов нерезаных. К ним шаманы из Африки, факиры из Индии понаехали после того, как британское колониальное иго рухнуло.
– Зенон, я в тебя верю. Такой профессионал, как ты, нигде не пропадёт. Значит так. Только на ноги встаешь – начинаем операцию по твоему перемещению в Британию. Полежи пока, подумай. Но я серьёзное предложение делаю. Ты мне нужен живым и здоровым. На кладбище ходить, цветочки на твою могилку возлагать некогда. Дела, заботы…
Через три месяца после этой встречи профессор Пристли и мистер Пибоди встречали в аэропорту Хитроу необычного гостя. Огромный человек в цветастом халате и лисьем малахае гордо вышагивал по зоне таможенного контроля. Он слегка приволакивал правую ногу и опирался на посох, на верхушке которого болтался чёрный бунчук из хвоста монгольской лошади. За этой колоритной фигурой следовала странная процессия: тощая женщина восточного типа и здоровенная белобрысая бабища тащили гигантские баулы. Помощник колдуна Вахрюшев должен был присоединиться к своему шефу позднее.
Прошла всего неделя, и британские газеты запестрели объявлениями: «Дистиллированная моча памирского яка: джентльменам гарантирована феерическая первая брачная ночь!»; «Гадание по печени улара – забытое искусство тибетской дивинации!»; «Киргизский массаж нижних конечностей повышает деловую активность»; «Горловой вокализ в сопровождении флейты из берцовой кости снежного человека. Лучшие рекомендации от Мика Джаггера. The Beatles нервно курят за углом»; «Дух Уинстона Черчилля даёт рекомендации по игре на «Форекс»; «Мощный медиум из далёкой Ведьмуртии очаровал британского премьера»; «Фрикасе из печени тянь-шаньского бактриана – гастрономический хит сезона»; «Перетягивание каната. Кто победит: чемпионка мира по сумо или шестёрка упряжных тунгусских лаек?»; «Кашгарские беркуты для охоты на лис: аренда и лизинг».
Команда Зенона развернула атаку по всем фронтам. Туманный Альбион распростёрся у ног могучего потомка Чинигсхана.
Глава 9. Город Ленина – на Темзе
Все русские интеллигентные семьи несчастны по-своему. Отец Маши Литвиновой лелеял свой комплекс несостоятельности вместе с тихим алкоголизмом, а мать страдала англоманией в острой форме. Семья жила в небольшом городке в Ленинградской области. Семен Михайлович трудился начальником лаборатории в оборонном НИИ, Маргарита Петровна преподавала язык Шекспира в средней школе. Когда Машин папа впадал в очередной запой, мамина подруга, главврач местной поликлиники, обеспечивала ему алиби по службе в виде больничного по причине обострения застарелого радикулита. Во время таких приступов отец был совершенно социально не опасен, скорее просто бесполезен. Он не буянил, не выносил из дома вещи, только беззвучно страдал, изредка утирая смиренные слёзы. Он жалел не столько себя, сколько своих «девочек», которым так и не смог обеспечить жизнь, которой они, по его мнению, были достойны. Бутылка водки и банка кильки в томатном соусе – вот и всё на что он претендовал сам.
Конец ознакомительного фрагмента.