Советский эльф
Шрифт:
Значит внутри пищала летучая мышь.
Я быстро достал трепещущее живое существо и аккуратно срезал коготок у неё на крыле. Затем поднёс её к окну и отпустил на свободу.
— Едрить-колотить! Ты чего? Мы за ней знаешь сколько гонялись? — возмутился Сашка.
— Я взял от неё то, что мне было нужно. Зачем ещё её мучить? — спокойно ответил я.
— Ну, как знаешь. Обидно просто. Можно и у меня тогда ноготь срезать. Такой же чёрный, как и там.
Забрав остальные ингредиенты я отнёс их в комнату, чтобы позже приготовить к использованию и расставить
От меня требовалось только подливать, делать вид, что я тоже иногда пью и изредка поддакивать, слушая болтовню Сашки.
Когда первая бутылка опустела, его речь значительно замедлилась и стала путанной. Вторая пошла не так быстро. А на начале третьей, Хорь уже вовсю храпел, подложив руки под голову прямо на столе.
Хорошенько встряхнув его пару раз, я убедился, что он уже в правильном состоянии и значит, мне не помешает.
На всякий случай, всё же подпёр дверь в комнату стулом.
Где-то в соседнем жилище часы пробили полночь.
Время начинать творить волшебство.
Я снял плащ и, с трудом срезав с него кусочек кожи василиска, отложил его в сторону. Теперь ртуть. Жидкое серебро вещь опасная. А для непосвящённых, так вообще смертельная. Обращаться с ней нужно осторожно.
И это особенно сложно, когда тебя отвлекают. Например, неожиданным звонком в дверь и грозными криками:
— Открывай, сволочь!
Глава 9
Не зная местных традиций, я не решился сразу открыть дверь. Может у людей так принято, кричать и тарабанить в первую попавшуюся квартиру. Но настойчивый стук и громкие вопли продолжались.
В конце концов, я не выдержал, сконцентрироваться было просто не возможно, и вышел наружу.
Там меня ожидали два основательно поддатых мужика, которые сразу же полезли обниматься.
— Семёныч, скотина ты неблагодарная! Чего не открываешь? Мы уж думали, что ты кони двинул, — давясь пьяною слезой, начал один из них.
— Как из ментовки вышел, пропал. Дома нет, в пивнуху не заходишь, никто не знает, где шатаешься. А мы волнуемся, понимаешь, — подхватил второй.
Вот только старых дружков Штыря мне здесь не хватало!
Аккуратно выскальзываю из их объятий. Ещё не хватало с хмельным отребьем яшкаться.
Теперь нужно думать, как их побыстрее сбагрить. И желательно без лишнего шума. Вон уже из соседней двери вылезла какая-то старуха, настроенная совершенно не миролюбиво.
Я, конечно, мог их всех здесь положить «спать» и пожилую даму заодно. Но постепенно ко мне стало приходить осознание, что применять силу в человеческом обществе нужно с оглядкой. Здесь всё же нет аристократии и черни в привычном понимании. Да, социальные классы, безусловно, есть, хоть советские люди всячески от них открещиваются. Но поварившись в человеческом или, как они сами говорят, «светлом коммунистическом обществе», мне стало понятно, что не всё так просто.
Вот, например…
Додумать я не успел. Пьяные товарищи стали совсем уж в наглую лезть вперёд, оттесняя меня к стенке.
Хватаю ближнего ко мне за шею и, чуть надавив, разворачиваю вокруг своей оси. Теперь они стоят лицом друг к другу, словно собираясь танцевать летний вальс.
Помогаю им определиться с тем, кто будет ведущим в их паре, заламывая руки первого за спину второго. Параллельно бью его в нижнюю часть позвоночника «выключая» ноги.
Такому приёму меня научил один из мастеров рукопашного боя полугном-полумедвейль. Сам поперёк себя шире, он говорил, что у самого мощного бойца есть своё слабое место. Показывая на точку возле поясницы, где есть нервный узел, совсем неприкрытый мышцами.
— Даванёшь туда в четверть силы, ноги на час работать перестанут. В половину, на сутки. А в полную, так навсегда ползать заставишь, — сурово глядя на меня вещал, он.
Науку я запомнил и использовал её умеренно. Да и понимал, что человеческое тело похрупче, чем гномовская колода будет. Вот и нажал еле-еле.
Но и этого хватило, чтобы руки обнимающего мужика спазматически сжались, а ноги перестали слушаться. Потому и повис он на своём «партнёре», как коралловая медуза. Только что на дно тащить не стал.
Зато, после моего лёгкого толчка, пара семенящими шажками стала двигаться к лестнице.
Надеюсь, мой намёк они поняли.
— Ну, бывайте, товарищи. Время позднее, шуметь неправильно. Завтра увидимся, — как можно более мягко сказал я.
Старица, увидев такой неожиданный финал, ругань разводить не стала. А, презрительно хмыкнув, скрылась за дверью.
Я же, вернувшись в квартиру, на всякий случай, проверил Хорька. Мало ли? Вдруг он почуял продолжение банкета и тоже захотел прогуляться?
Сашка крепко спал в том же положении, как я его и оставил. Ну, хоть здесь стабильность и спокойствие.
Теперь можно вернуться к обряду.
Начать стоит с ртути. Найдя подходящую склянку, я, осторожно разбив несколько градусников, перелил из них «жидкое серебро».
Теперь живые ингредиенты.
Вообще от улиток мне нужна только раковина. Она представляет собой метафизическую модель магической энергии, повторяющейся в собственном бесконечном движении. Но убивать, пусть крохотное, но всё же чувствующее существо, претило любому эльфу.
Так что, положив улиток в закрытую ёмкость, я поставил их на сигил Астераны, что ведёт все пути и дороги.
Ртуть отправилась на другой знак, где контролируется форма эфириума. Заполняя собой любой сосуд, она, тем не менее, остаётся металлом, показывая единство и хаос в одном.
Выкладывая остальные части, я держал в своей голове примерную схему воспроизведения вокабуляров и фиксацию их на бумаге. Местный тонкий пергамент, как нельзя лучше подходил для этих целей. И хотя я знал, что он делается из переработанных дендроидов, но сейчас ничем помочь им не мог. Тем более, существовала вероятность, что они не совсем разумны. Пока я чувствовал лишь отголоски их эмоций, а не полноценные мысли. Так что спасать леса будем чуть позже. Когда точно во всём разберёмся.