Советский эльф
Шрифт:
Так что пусть бегают, ловят друг друга, играются, как могут. У меня есть задачи поважнее. Например, забрать Салавара из «тайника», чтобы он был под рукой. Так надежней и спокойней. Не хочется, чтобы вся задумка развалилась из-за, некстати зашедшей, уборщицы или сердобольного техника, нашедшего бедняжку бандита и решившего его развязать.
Поэтому оставим разразившийся фейерверк местным зевакам и самим участникам действа. А мне пора двигаться дальше.
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Я без особых проблем изъял тело
По городу я шёл под «Саваном Невидимости». Имея столь громкое название, заклятье, на самом деле, работает лишь, как расфокусировщик внимания. Этакий ореол, что делает вас незаметным даже для пристального взора. Разумеется, если наблюдатель не обладает хоть каким-то магическим чувством.
Добравшись до кладбища, я решил не спать, чтобы не произошло непредвиденных случайностей. Всё же Салавар важен в следующем пункте моего плана. И потерять его после таких перипетий совершенно не хотелось. Так что, положив его с собой рядом, я решил немного помедитировать.
Благо светила яркая луна и вокруг царил покой и тишина. Всё же человеческие кладбища уютные места. Если не обращать внимания на людей, изредка приходящих навестить усопших. Но делают это они, обычно, днём, так что ночь целиком в распоряжении тех, кто хочет умиротворения.
Сняв плащ и распустив волосы, я сел в позицию Жемчужины на краю листа. Удобно и комфортно. Руки свободно лежат на коленях, ноги скрещены, шея расслаблена, глаза полуприкрыты.
Мои глубинные вибрации плавно входили в унисон с окружающей реальностью. Шелест тёплого ветра отдавался дрожью в груди. Холодный свет ночного светила проникал сквозь кожу, замедляя тревогу, волнения и прочие лишние чувства. Я становился пустотой, а пустота наполнялась мной. Время перестало иметь значение, и мой внутренний голос, наконец, замолчал.
— Вы по какому вопросу гражданин? — спросил меня страж на проходной.
Решив долго не церемониться, я эффектно щелкнул пальцами и снял «зеркального двойника». Еле стоявший рядом со мной Салавар принял свой истинный облик, а ко мне вернулась настоящая внешность высокородного эльфа.
Не успел я сказать, что привёл известного на весь город лиходея, как заверещала сирена, а охранник рванул из стеклянной будки, на ходу доставая пистолет.
— Стоять! — заорал он, направляя на меня оружие.
Да уж, не сильно вежливо. Но я уже понял, что местные хранители порядка не слишком заботятся о манерах. Служба такая. Или, как говорил Хорь, с волками жить, по-волчьи выть.
— Стою. Руки поднять не могу. Держу Салавара, «вора в законе». Он пришёл, чтобы сдаться.
На этих словах главарь бандитов встрепенулся и будто выбрался из забытья. Уж слишком велико в нём отторжение даже такой мысли. А тут сдают и не спрашивают, хочет или нет.
Так, во всяком случае, я воспринял его дёрганья.
Чуть прижав шейный нерв, на всякий случай снова обездвижил лиходея.
— Сейчас наряд прибудет и во всём разберётся. А ты пока стой и не шевелись, — процедил страж.
Видно было, что он напуган от непонимания происходящего. Лицо Салавара, безусловно, знакомо всей местной милиции, так что в его личности никто не сомневался. Но вот, кто я такой, у него определённо вопросы были. Да и явился я, считай, в облаке дыма и свете зеркал. Магия ещё не привычна советскому человеку. Так что будет думать, что загипнотизировал или это какой-то фокус.
Раздался топот ног, и в вытянутое помещение проходной ворвались с десяток мужчин в полном вооружении. Видно было, что эта ночь далась им не просто. Шутка ли, поймать, задержать и разместить почти сотню преступников, взятых по моей наводке. Тут и недели не хватит. Так что их усталый и в тоже время лихорадочный вид говорил сам за себя.
Удивительно, но они не бросились на меня, чтобы по привычке заломать, обезоружить и уложить мордой в пол. Некоторые из них рефлекторно дёрнулись, но, стоящий впереди, милиционер остановил их рукой и что-то тихо сказал. Затем вытер пот со лба, и, поставив пистолет на предохранитель, вернул его в кобуру.
— Товарищ «шпион», это вы что ли? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Моё имя Миндарис Решающий. Но вас я помню… старший сержант Лавров, — холодно ответил я.
— Так что же получается, это он вчера звонил? — вставил дежурный.
— Да, это был я. А вот и финальный аккорд всей интермедии. Главный отрицательный герой по имени Салавар, — произнёс я, протягивая «вора в законе».
— Охренеть! То есть, взять арестованного под стражу. Обыскать, допросить, сообщить в главк, — переходя на сухой казённый тон, рявкнул Лавров.
— А с этим что? — спросил один из милиционеров.
— Ну, раз пришёл с повинной, то пока в мой кабинет. А там разберёмся, — приказал старший сержант.
Меня сопроводили, причём довольно вежливо, без рукоприкладства и вообще старались даже не касаться. Неужели обо мне уже ходит какая-то слава?
Через минуту в комнату вошёл и сам Лавров. Скинув верхнюю часть доспехов, он сел за стол напротив меня и так и не успел ничего сказать. Зазвонил телефон.
Насупившись, милиционер взял трубку и долго кого-то слушал. Изредка вставляя «есть!» и «так точно!». Лицо его хмурилось всё сильнее и сильнее, пока, наконец, он не выматерился беззвучно и положил трубку.
— Приказано доставить вас в управление комитета государственной безопасности. Прямо сейчас, — сообщил мне он.
Я лишь пожал плечами. Этого и следовало ожидать. Что такое КГБ, я знал лишь в общих чертах. Слишком много страха вилось вокруг этой аббревиатуры. Но, насколько я понял, это ближайшая ступень власти к верховному правителю СССР. А значит, мне просто необходимо познакомиться с ними поближе.
И с позиции равного, а не просящего.
Именно для этого задумывалась вся эта заваруха. Пусть Константин Евгеньевич и Клементий Семёныч немного подождут. В этом мире правит сила, а не разум. Он лишь подчиняется, стоит в услужении.