Советско-финский плен (1939-1944).По обе стороны колючей проволоки

Фролов Дмитрий

В связи с этим определенный интерес представляют материалы русской зарубежной историографии, касающиеся Зимней войны. Полагают, что после революции 1917 года за пределами Советской России оказалось больше двух с половиной миллионов граждан бывшей Российской империи. Среди них, естественно, было много крупных ученых в области гуманитарных наук, видных историков, известных журналистов. Однако они сосредоточили свое внимание прежде всего на сборе, анализе и опубликовании исторических сведений, фактов и материалов, направленных на борьбу с большевизмом. Поэтому из-под пера эмигрантов не вышли более или менее развернутые, обогащающие историческую науку исследования по проблеме советских военнопленных Зимней войны и войны Продолжения. Существует лишь несколько публицистических работ, в которых затрагиваются вопросы судьбы советских пленных в Финляндии.

Начало Зимней войны всколыхнуло русские общины, проживающие за рубежом. Отношение русских эмигрантов к нападению СССР на Финляндию было практически везде единодушно отрицательным (в отличие от их взгляда на войну Продолжения). Независимо

от идеологических пристрастий почти все — от монархистов до социал-демократов — негативно отнеслись К вторжению Красной Армии на территорию Финляндии. Многие русские журналисты, проживающие за границей, отправились для освещения событий в Финляндию. Среди них был и Владимир Зензинов. Журналист, с 1905 года член ЦК партии социалистов-революционеров. В 1917 году он был избран в Учредительное собрание от Петербургской губернии. С 1919 году в эмиграции: Прага, Берлин, Париж. Он написал книгу «Встреча с Россией. Как и чем живут в Советском Союзе. Письма в Красную Армию. 1939–1940» [64] , изданную в Нью-Йорке в 1944 году.

64

В. Зензинов. Встреча с Россией. Как и чем живут в Советском Союзе. Письма в Красную Армию. 1939–1940. Нью-Йорк, 1944.

В январе 1940 года В. Зензинов с разрешения властей Финляндии посетил страну. Он был первым русским журналистом, встречавшимся с советскими пленными в лагерях их размещения на территории Финляндии. Содержащиеся в его книге сведения представляют большой интерес не только для воспроизведения истории жизни советских военнопленных в Финляндии, для выявления особенностей их миропонимания и мироощущения, для определения их отношения к существовавшей тогда советской действительности, но и с точки зрения отношения военнослужащих Красной Армии к войне с Финляндией. Для меня важны его констатирующие свидетельства о том, что многие пленные красноармейцы не понимали, в каких целях ведется Зимняя война, что они не готовы были отдавать за их достижение свои жизни.

В. Зензинову была предоставлена также уникальная возможность познакомиться с письмами, подобранными на поле боя советских и финских военных частей в районах Суомуссалми, Лемети и Кухмо. Журналист приводит примеры из 542 писем и дневников. Большинство из писем было отправлено в Красную Армию их родными и близкими. Среди исторических свидетельств, попавших в руки В. Зензинова, были и письма, которые не успели уйти с фронта в Россию. Их география включает в себя практически все регионы СССР, написаны они на украинском, грузинском, татарском и марийском языках. Эти письма представляют особый интерес, так как подтверждают мое мнение о том, что в преддверии Зимней войны советской пропагандистской машине фактически так и не удалось создать в умах рядовых красноармейцев образ финна как врага. Кроме того, они ценны еще и тем, что, имея в своем распоряжении письма финских солдат и офицеров, можно провести сравнительный анализ с целью изучения вопроса о том, как трансформировалось отношение к войне у граждан СССР и Финляндии.

Ценность представляет и наблюдение Зензинова о том, что многие пленные были в общении с журналистами неискренни и подлаживались под вкусы вопрошавших. Это замечание в полной мере подходит к высказываниям финских военнопленных, которых допрашивали сотрудники органов военной разведки и НКВД в Советском Союзе, а также дознаватели в фильтрационных лагерях в Финляндии после окончания Зимней войны и войны Продолжения.

В. Зензинов предлагал В. Таннеру, бывшему во время Зимней войны министром иностранных дел, издать сборник документов, собранных финнами на фронте. Он считал, что такую книгу необходимо было издать как можно скорее на английском языке. Такая публикация не только усилила бы симпатии к Финляндии, но и ускорила бы помощь ей западных государств. Однако книга не была опубликована в Финляндии. Более того, ее издание затянулось до 1944 года.

Стоит отметить и еще одну книгу, вышедшую из-под пера русского эмигранта и издание которой отложилось на несколько десятилетий. В середине 70-х годов известный парижский литературный журнал «Континент», основанный в 1974 году уехавшим из СССР писателем В. Е. Максимовым (Л. А. Самсоновым), опубликовал в нескольких номерах мемуары Б. Г. Бажанова одного из представителей партийной номенклатуры и высокопоставленных сотрудников технического аппарата ВКП (б), бежавшего из СССР в 1928 году в Персию и оказавшегося затем во Франции. Любопытна его биография. Бажанов родился в семье врача в 1900 году в г. Могилев — Подольский. В 1918 году окончил гимназию, и некоторое время учился на физико-математическом факультете Киевского университета, прервав учебу по причине революционных беспорядков. В 1919 году вступил в РКП (б) и был избран секретарем Могилевского уездного комитета партии. В 1920–1921 годах занимал должности заведующего губернским отделом народного образования, секретаря Ямпольского ревкома и др. В 1920–1922 годах учился в Московском высшем техническом училище, где был секретарём партийной ячейки. Зимой 1922 года принят на работу в организационно-инструкторский отдел ЦК РКП (б). Принимал участие в разработке проекта Устава РКП (б) 1922 г., получившего одобрение руководителей партийного аппарата Л. З. Кагановича, В. М. Молотова, И. В. Сталина. В 1922–1923 годах — секретарь Оргбюро ЦК. С 9 августа 1923 года до конца 1925 года — помощник Генерального секретаря ЦК И. В. Сталина и технический секретарь Политбюро ЦК Член Президиума Высшего

совета физкультуры (ВСФ). К началу 1926 года постепенно освободился от работы в аппарате ЦК ВКП (б) и посвятил себя деятельности в ВСФ, а также в Народном комиссариате финансов. В 1927 году добился направления в распоряжение Среднеазиатского бюро ЦК, откуда направлен в Туркмению на должность заведующего секретным отделом местного ЦК. 1 января 1928 года, воспользовавшись пропуском в погранзону для охоты, бежал в Персию (Иран) в районе Лютфабада. Позднее через Индию выехал во Францию, Занимался работой по технической специальности, сотрудничал в русской зарубежной печати. Избежал несколько покушений со стороны ОГПУ. По собственному признанию, во время советско-финляндской войны 1939–1940 годов находился в Финляндии с поручением от Русского общевоинского союза (РОВС) и других организаций, встречался с маршалом К. Г. Маннергеймом и получил согласие на формирование Русской народной армии (РНА) из пленных красноармейцев при помощи чинов Финляндского подотдела РОВС. Сформировав пять отрядов, был вынужден отказаться от создания РНА ввиду окончания войны. Затем отошёл от активной политической деятельности, работал в области науки и техники.

В 1980 году любопытные мемуары Бажанова увидели свет отдельным изданием [65] . В своих воспоминаниях бывший технический секретарь Политбюро сообщил читателю немало важных и познавательных подробностей по истории внутрипартийной борьбы 20-х годов и представил характерные портретные описания лидеров ВКП (б). Но, к сожалению, степень аутентичности сообщенных Бажановым сведений установить крайне сложно. Несомненным фактом остается лишь действительное назначение 9 августа 1923 года автора мемуаров помощником Генерального секретаря ЦК РКП (б) И. В. Сталина и техническим секретарем Политбюро.

65

Б. Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Изд. «Третья волна», Франция, 1980.

В своих воспоминаниях Б. Г. Бажанов впервые рассказал о своей поездке в Финляндию в январе 1940 года с целью формирования антисталинской Русской народной армии из пленных красноармейцев и чинов Русского общевоинского союза, создание которой санкционировал непосредственно маршал К. Г. Маннергейм.

Помимо книг В. Зензинова и Б. Бажанова, определенный интерес представляют собой документы, касающиеся деятельности Русского общевоинского союза во время Зимней войны. Сначала несколько слов об этой организации. Русский общевоинский союз был учреждён 1 сентября 1924 года в соответствии с приказом № 35 главнокомандующего Русской армией генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля и первоначально объединял в своих рядах до 100 тысяч военнослужащих армии и флота, бежавших из России. В эту цифру включены бывшие чины Дальневосточной армии генерал-лейтенанта Г. М. Семёнова, Северо-Западной Добровольческой армии генерала от инфантерии Н. Н. Юденича и прочих белых частей.

Особенно интересны дневниковые записи и письма генерала А. П. Архангельского (1872–1959), который был председателем Русского общевоинского союза в период с 22 марта 1938 года по 25 января 1957 года, Генерального штаба генерал-лейтенант (1917), участник Гражданской войны, он после эвакуации Русской армии из Крыма, в 1920–1926 годах, был начальником отделения личного состава штаба главнокомандующего генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля. Эти дневниковые записи позволяют судить о настроениях русской эмиграции и условиях, на которых она была согласна активно участвовать в Зимней войне.

Однако я вынужден констатировать, что русская эмигрантская историография мало дает нам для углубленного исследования проблемы советских военнопленных в Финляндии во время Зимней войны. Но даже такие скудные сведения нельзя сбрасывать со счетов, так как они помогают исследователям восстановить некоторые неизвестные моменты советско-финляндской войны 1939–1940 годов.

Впрочем, все вышеперечисленные источники информации о советских военнопленных в Финляндии обладают одной отрицательной чертой: К сожалению, ни одному из них нельзя полностью доверять. Финские официальные источники часто выдавали желаемое за действительное, скрывали правду или же трактовали события в своих интересах. Иностранные журналисты, посетившие места размещения пленных, свидетельствовали что советские военнопленные были дисциплинированны, охотно вступали с ними в разговоры. Многие военнопленные отрицательно отзывались о советских порядках и жизни в СССР Но здесь тоже необходимо отметить одну особенность. На нее обратил внимание В. Зензинов: «Многие пленные, несомненно, неискренни и явно подлаживались под вкусы вопрошавших». Действительно, во многих случаях так оно и было. Часть военнопленных поверила обещаниям финских властей не возвращать их в СССР. Соответственно они должны были выглядеть лояльными по отношению к Финляндии. Проявить такого рода лояльность можно было лишь путем выказывания негативного отношения к существующему в Советском Союзе строю. Иностранные журналисты интересовались положением дел в СССР. А так как большинство из них отрицательно относились к России и Сталину и, в свою очередь, выполняли заказ своих издательств и стран, то и вопросы, которые они задавали пленным, имели однобокую направленность. Естественно, что военнопленные, в большинстве своем колхозники, были не всегда довольны положением дел в деревне — большими налогами, голодом, отсутствием товаров первой необходимости (да и в городах были такие же проблемы). Поэтому многие их ответы были под стать вопросам. Кроме того, некоторые пленные считали, что их ответы могут облегчить их положение в плену.