Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг.
Шрифт:
В первой половине дня на всем фронте армии «Лодзь» разгорелись упорные бои. Однако после полудня в штаб армии поступили первые, пока еще смутные, но очень тревожные данные о продвижении немецких танковых колонн севернее Ченстохова. Одно из донесений, особенно поразившее штаб, гласило, что немецкие танки якобы появились у Каменска, в 40 км к северо-востоку от Ченстохова. Действительно, события ухудшились. В пустом, никем не обороняемом промежутке между внутренними флангами армий «Лодзь» и «Краков», который вскоре в польских штабах стал называться «ченстоховской брешью», теперь двигалась, не встречая сопротивления и лишь подвергаясь слабым атакам польской авиации, 1-я танковая дивизия немецкого 16-го моторизованного корпуса. Произошло нечто совершенно неожиданное. Такого быстрого проникновения
В итоге вечером 2 сентября командир 16-го моторизованного корпуса генерал Хепнер отдал приказ: «16 ак перегруппировывается… имея в виду дальнейшее продвижение с направлением главного удара на Радомско. Предполагаемое начало дальнейшего продвижения утром 4.9». Преднамеренная полуторасуточная остановка на Варте в условиях, когда немецкие танки могли почти беспрепятственно двигаться дальше в глубину польской оперативной обороны, показывает, что в начале войны в вермахте преобладал взгляд, что танки не могут отрываться от пехоты, а если такой отрыв произошел, то танки должны остановиться и ожидать ее подхода.
Наступал вечер 2 сентября. Тревога, нараставшая в Варшаве, вылилась в категорическом приказе Рыдз-Смиглы командующему армией «Лодзь» — ночью отвести все силы армии на главную линию обороны и «создать сильный резерв». Теперь уже и Руммель не видел другого исхода, кроме оставления передовых позиций. В 20.30 последовало его распоряжение «главными силами армии отойти в течение ночи за реки Варга и Видавка, где перейти к упорной обороне подготовленных позиций». Итак, на второй день войны армия «Лодзь» оставила передовые позиции. В последующие сутки она с боями отступила к северу, на главную позицию за Варту и Видавку.
Теперь все больше и больше вырисовывалась основная угроза на стыке армий «Лодзь» и «Краков». Для наступления немецкой ударной группировки в «ченстоховской бреши» складывались благоприятные условия в значительной степени также и благодаря ошибкам командования армии «Краков». Оно недооценило угрозу со стороны открытого северного фланга и не приняло никаких мер к его защите.
Командование армии «Краков» в этот период беспокоилось за свой южный фланг значительно больше, чем за северный. Генерал Шиллинг считал, что развитие немецкого наступления с юга в краковском направлении создает угрозу катастрофы для всего польского фронта. Северный же участок он расценивал как менее опасный, так как, видимо, надеялся, что армия «Прусы» сможет парировать удар, наносившийся севернее Ченстохова. Действительно, на юге немецкий 22-й моторизованный корпус, введенный в сражение 2 сентября, по долине реки Черный Дунаец вскоре пробился к Иордцнуву и двинулся на Тарнов. Общее положение армии «Краков» становилось тяжелым. Немецкие прорывы на северном фланге дополнились разгромом центра южнее Катовице, где германская 5-я танковая дивизия, разбив 6-ю польскую дивизию, прорвалась к Освенциму. В руки немцев попали склады горючего и снаряжения. «Кризис резервов» лишал возможности закрыть многочисленные бреши. Переданная армии «Краков» по приказу главного штаба в качестве резерва 22-я пехотная дивизия еще только разгружалась западнее Кракова.
Генерал Шиллинг и его штаб единственно возможным решением теперь стали признавать только отход. В 14.30 2 сентября командующий армией связался с Варшавой и доложил Рыдз-Смиглы, что «положение требует оставления Силезии и сосредоточения ближе к Кракову». Главком немедленно согласился и приказал отводить одновременно оба крыла, чтобы «не позволить разорвать армию на части». Однако через полтора часа Рыдз-Смиглы передумал и приказал «обождать с отходом еще сутки». Он захотел, чтобы Шиллинг «создал резервы за счет войск, обороняющихся на менее угрожаемых участках», и продолжал оборону. Штаб армии «Краков» пережил еще два мучительных часа, пока решение главкома вновь не изменилось. В 18 часов главнокомандующий окончательно решил, что надо отходить. Шиллинг отдал приказ уже отходившей армии отступать к востоку и юго-востоку за линию рр. Нида и Дунаец, то есть на 100–170 км.
Это решение имело далеко идущие последствия: немцам отдавалась Силезия с промышленным районом Кракова; уже на второй день войны фактически ликвидировался южный участок польского фронта, который, согласно первоначальным замыслам, рассматривался как его «опора»; обнажался южный фланг армий «Лодзь» и «Прусы». Немецкая группировка получила возможность развивать наступление в южные и юго-восточные районы Польши. Польские оперативные планы срывались.
В таких условиях намеченная на ближайшие дни упорная оборона армии «Лодзь» на ее главных позициях вдоль рр. Варга и Видавка, несмотря на возможность приостановить противника с фронта, была в оперативном отношении уже бесперспективна. Отход армии «Краков» обнажал южный фланг этих позиций. Однако ничего иного не оставалось: войска армии «Лодзь» отходили на позиции Варты и Видавки с намерением их удержать. В последующие дни здесь разгорелось упорное сражение, которое не могло принести и подобия успеха.
Тем не менее в штабах еще не были потеряны все надежды. Ведь позади находился «главный резерв» — армия «Прусы», которая, как думали в Лоази, Кракове и Варшаве, могла существенно изменить обстановку. Армия «Прусы» сосредоточивалась в треугольнике Томашув-Мазовецки, Кольце, Радом. К началу войны из девяти соединений армии «Прусы» прибыли по железной дороге и выгрузились только три. Остальные войска главного резерва 1 сентября еще отмобилизовывались, частично двигались в эшелонах или находились на погрузке.
Штаб группы армий «Юг» вечером 3 сентября считал, что поляки к этому времени ввели в действие только часть своих сил и что оказывать решительное сопротивление в пограничном районе они не собираются. Возникло опасение, что поляки сумеют избежать сражения западнее Вислы и Сана, выйдут из-под охватывающих ударов и сорвут тем самым весь германский стратегический замысел. Оценивая именно таким образом вечером 3 сентября обстановку, Рундштедт приказал войскам группы армий «быстрым продвижением всех частей вынудить противника к сражению впереди Вислы и Сана, разбить образующиеся группировки. При этом возникает необходимость скорее добиться окончательного решения, не упуская из виду, что цель армий состоит в том, чтобы скорее продвинуться за Вислу и Сан».
Вечером 3 сентября штаб 10-й армии, приняв отход армии «Лодзь» за Варгу и Видавку за ее полное отступление к Висле и считая ее разбитой, отдал войскам приказ на «продвижение вперед через Варту и переход в беспощадное преследование разбитого противника в направлении Варшавы». Впереди главных сил армии должен был действовать 16-й моторизованный корпус. Он получил задачу «двигаться в качестве армейского авангарда… дальше через Пётркув на Томашув». Далеко не точная оценка действий польской стороны штабами группы армий «Юг» и 10-й армии привела к преждевременному вводу в действие второго эшелона 10-й армии — 14-го моторизованного корпуса. Образовалось перенасыщение войск на главном направлении. Дороги оказались перегруженными, управление войсками нарушилось, в общие темпы наступления упали.
Армия «Лодзь», отступившая к 4 сентября на главную позицию вдоль Варты и Видавки, начала свое последнее крупное сражение, пытаясь слабыми силами остановить натиск десяти германских дивизий. Закрепиться на новом рубеже армия не успела. На ее правом фланге Кресовая кавалерийская бригада отошла с рубежа Варты. Вслед за отступавшими немецкие передовые отряды захватили мосты через реку, и вскоре открытый фланг армии «Лодзь» был обойден с севера. На левом фланге армии «Лодзь» 1-я танковая дивизия дезорганизовала слабую оборону созданной здесь наспех группы генерала В. Томме и двинулась к северу, в тыл армии, на Пётркув.