Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг.
Шрифт:
Уже в первые дни войны над Варшавой завязались воздушные бои. Польская авиационная бригада смело вступала в схватки с превосходящими силами немецкой авиации. Она несла потери, но причиняла ущерб и врагу. Так, 3 сентября польские летчики сбили два немецких самолета и один посадили, 5-го — 9 самолетов, а 6-го — 15. Однако этим ее успехи ограничились. 6 сентября, в связи с отъездом Рыдз-Смиглы в Брест, бригада была снята с обороны Варшавы и переброшена к Бресту. Столица лишилась воздушного прикрытия.
Бои за Варшаву начались 8 сентября. Около 17 часов 4-я танковая дивизия 10-й немецкой армии, наступавшая через Пётркув, своим передовым отрядом ворвалась с юго-востока в город. Танки двинулись по Груецкому шоссе и атаковали оборонительный район «Охота». Здесь они неожиданно встретили активное сопротивление. Очень скоро четыре танка оказались подбитыми. Два из них уничтожили отряды добровольцев. На следующий день в 7.45 4-я танковая дивизия вновь атаковала 30 танками при поддержке артиллерии тот же район польской обороны. Несколько танков, которым удалось проникнуть на улицу предместья, попали в ловушки, вырытые жителями города накануне. Облитые бензином, они были сожжены вместе с экипажами. Два германских легких танка ворвались в город со стороны Повонски и подверглись нападению вышедшей из домов толпы. Очевидцы свидетельствуют, что, несмотря на яростный огонь, который вели экипажи из пулеметов, танки были буквально погребены под массой напавших на них горожан, разбиты разъяренным народом, а сидевшие в них люди убиты ударами ножей и дубин. Еще две немецкие танковые атаки 9 сентября и попытки прорваться в город 10-го и в ночь на 11-е также закончились для немцев неудачей.
Это было большой неожиданностью для германского военного командования, которое до этого ни на минуту не сомневалось в быстром падении польской столицы. Уверенность была настолько полной, что генерал Рейхенау, получив первые доклады о боях 4-й танковой дивизии под стенами польской столицы, в приказе, отданном 9 сентября, сообщил: «4-я танковая дивизия в соответствии с приказом очистила западную часть Варшавы, которая планомерно обстреливается сильной польской артиллерией всех калибров с восточного берега Вислы». Генерал не мог даже представить, что поляки задержат его танки и что эти танки не выполнят его личного распоряжения — взять польскую столицу. Сообщение о захвате Варшавы сразу же передало по радио и ОКВ. Впоследствии командир немецкой 4-й танковой дивизии Рейнгардт, вспоминая о стремительном прорыве своей дивизии, отмечал, что «в глазах у всех светила радость», так как вот сейчас, на восьмой день войны, дивизия вступит в столицу врага. Но вышло иначе: на окраинах танки были встречены сильным огнем, баррикадами, орудиями ПТО, которые «закрыли дорогу головным танкам». Дивизия остановилась. «В этих условиях, — продолжает Рейнгардт, — нельзя было и думать о прорыве в город…»
Оценив прочность обороны города и сложность ситуации в битве над Бзурой, командующий группой армий «Юг» отказался от дальнейших попыток взять Варшаву с ходу. Для осады Варшавы 4-я танковая дивизия 10-й армии была 12 сентября сменена 31-й пехотной дивизией.
8 сентября польское главное командование отдало приказ о создании армии «Варшава», во главе которой был поставлен генерал Руммель — в недавнем прошлом командующий армией «Лодзь». По решению главного командования от 10 сентября Варшава становилась особым самостоятельным районом обороны. В результате продвижения 3-й германской армии через Нарев и Буг к югу и выхода ее частей на восточные окраины столицы 13 и 14 сентября кольцо окружения вокруг Варшавы замкнулось с востока. Отныне гарнизон мог рассчитывать только на свои силы и ресурсы.
Тем временем в связи с продвижением 3-й немецкой армии в Восточной Польше и созданием ею угрозы глубокого обхода всей северной группировки польских войск, польское главнокомандование решило сосредоточить как можно больше сил в юго-восточных районах страны, вблизи границы союзной, хотя и не воюющей, Румынии и здесь продолжать сопротивление. Именно в таком духе и была составлена директива Главного штаба от 10 сентября. Констатировав, что легкие механизированные части противника дезорганизуют фронт обороны и не позволяют «нам оторваться от противника и собрать войска под прикрытием р. Висла», главком указывала «главной моей целью является возможное стягивание всех войск в направлении на Восточную Польщу и обеспечение соединения с Румынией». На линии р. Сан, Сандомир, Рава-Руска действует группа армий генерала Соснковского в составе армий генералов Фабрицы и Шиллинга, войск, прибывающих в Львов и формируемых в Восточной Польше. «Группа армий Соснковского должна удержать восточную Малую Польшу и границу с Румынией. Армия Пискора должна обороняться по Висле от Сандомира до устья Вепша. Направление возможного отхода — на Томашув-Любельский. Отход с линии Висла — Вепш — отдельным приказом. Мое желание — чтобы армия на этой линии выдержала до тех пор, пока не пробьется через Радом на Красник группа Кутшебы».
Севернее отходит армия генерала Пшедзимирского в направлении Калушин, Лукув, Радзынь Подляски, Парчев, Томашув. Следует оттянуть за Вислу группу генерала Сквирчинского, которая вела бои в районе Вербник, Каменка» Радом. Группе армий генерала Домб-Бернацкого в составе армий генералов Пшедзимирского и Млот-Фиалковского ставилась задача — оторваться от противника и как можно быстрее достичь района Ковдс — Брест. В дальнейшем, если потребуется, отходить на линию Грубешув, Владимир-Волынский. Группа армий генерала Кутшебы наносит удар но противнику в районе Лодзь и пробивается через Радом на Красник. [562] Новый оборонительный фронт предполагалось создать за счет войск, отходивших за Вислу и Сан в южном и юго-восточном направлениях, а также за счет резервных формирований. С севера сосредоточение войск должны были прикрывать части армии «Люблин».
562
Суворов А. Брестская крепость: когда был первый бой — 22 июня 41-го? Нет, гораздо раньше // Литературная газета. 1989. 20 сентября.
Приказ от 10 сентября был последним общим распоряжением польского главнокомандования. Вслед за тем оно покинуло Брест и двинулось в направлении румынской территории, потеряв на несколько дней всякое управление войсками. Очень скоро обнаружилось, что выполнить новое решение не представляется возможным. Как сообщал 10 сентября в Париж французский представитель при польском генштабе генерал Арманго, «здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воюющими армиями и крупными частями… Не имеет ровно никакой информации о продвижении неприятеля и даже о положении своих собственных войск информировано очень не полно или вовсе не информировано. Генеральный штаб распался на две части… Польская армия собственно была разгромлена в первые же дни». [563] Конечно, зная о настроениях в Париже, генерал несколько сгустил краски, но к середине сентября положение, сложившееся на фронте, не позволяло полякам надеяться на победу.
563
РГВА. Ф. 35084. Оп. 1. Д. 37. Л. 178, 182, 197—201.
Крупнейшим из сражений в центральной части Польши была битва над Бзурой, которая произошла западнее Варшавы в период с 9 по 18 сентября между польской армией «Познаны», частью сил армии «Поможе», с одной стороны, и соединениями немецких 8-й и 10-й армий — с другой.
Участок, на котором развернулась битва, ограничен с севера р. Висла, с юга — ее притоком Бзура, с запада и востока — городами Кутно и Сохачевом. В этот район и далее к Варшаве отходили из-под угрозы немецких фланговых охватов еще не вступившие в сражения войска армии «Познаны». Тот факт, что армия более недели отступала, когда враг уже глубоко проник на территорию Польши, составлял основу принятого вскоре командующим армией генералом Кутшебой решения не просто двигаться к Варшаве, избегая противника, а прежде нанести удар по немецкой 8-й армии. План этого удара складывался вопреки выводам, которые подсказывало неблагоприятное соотношение сил, вопреки прямому запрету Рыдз-Смиглы. Моральный момент — чувство горечи за тяжелые неудачи и потери армии, внутренний протест против отхода без того, чтобы испытать военное счастье, желание ответить врагу ударом на удар — играл здесь, по-видимому, значительно большую роль, чем оперативные соображения и строгие штабные расчеты,
Переходу в наступление армии «Познань» способствовала обстановка в районе Бзуры. Она сложилась в связи с просчетом немецкого командования, предполагавшего, что польская армия полностью и повсеместно разбита и больше не сможет угрожать активными контрмерами. Германская 8-я армия после окончания приграничных сражений получила задачу преследовать поляков и прорваться на Лович, имея главную группировку между Лодзью и Бзурой. Поскольку армия не имела на севере соседа, то при этом «беге к Ловичу» неизбежно открывался северный ее фланг, которому угрожала отходившая в тоже самое время на восток, но севернее, польская армия «Познань» с присоединившимися к ней частями армии «Поможе». Командование группы армий «Юг», как и ОКХ, допустило крупную ошибку, посчитав, что эта польская группировка, о появлении которой уже 7 сентября сообщала авиация, отходит на Варшаву и в бой ввязываться не будет и что р. Бзура — достаточное прикрытие северного фланга 8-й армии. Польские командиры на этом участке фронта руководствовались иными соображениями, чем те, которые им приписывали немцы. В результате 8-я армия попала под сильный фланговый удар армии «Познаны», что вызвало кризис, замедливший операции левого крыла и центра 10-й армии.
Замысел командующего армией «Познань» от 7 сентября преследовал, по его словам, ограниченную цель: частью сил армии нанести удар из района Кутно на Стрыков, разбить северную фланговую группировку 8-й германской армии и тем обеспечить дальнейший отход армий «Познань» и «Поможе» на Варшаву. Для нанесения удара генерал Кутшеба создал оперативную группу под командованием генерала Э. Кнолля-Ковнацкого в составе трех пехотных дивизий (25-я, 17-я и 14-я) и тяжелого артиллерийского полка. 8 сентября группа развернулась на северном берегу Бзуры между Ленчицей и Пионтеком на фронте 24 км.