Совок-8
Шрифт:
С колен моих Зуева всё же подскочила до того, как я вознамерился направиться с ней на её разложенный диванчик. Она достала из холодильника компот и налив бокал, поставила его передо мной.
Сунув руку под её лёгкий халат, я выразил ей свою искреннюю благодарность.
— А что за свёрток ты там, в прихожей оставил? — с небес вернула меня на землю Лида.
Поморщившись, я молча принялся доедать котлету. Отвечать, что это подменные спортивные штаны и рубаха, захваченные из гаража, я не стал. Потому что такой ответ обязательно потянет за собой новые вопросы. И напрочь порушит всю выстроенную мной хронологию нашего общения на ближайший час.
— Я тебе потом всё расскажу. Если захочешь, — неохотно, но надеясь, что убедительно, пообещал я, — Я ведь никогда от тебя ничего не скрываю, ты же знаешь это, любимая!
Ни скепсиса, ни сомнений, в ответ на мои слова, Зуева скрывать не стала. Но и с вопросами приставать тоже остереглась. Просто посмотрела на меня неодобрительно и так же неодобрительно покачала головой.
После ужина я прошел в ванную, где принял душ и почистил зубы специально отведённой мне щеткой. Поскольку она, то есть, начальница, всё еще суетилась на кухне, незыблемую традицию пришлось соблюсти. Стараясь не задевать дверные косяки красивой головой любимой женщины, я дотащил её до ложа любви.
А всё же хорошо быть молодым и здоровым, через час думал я, стоя под контрастным душем после первого захода. Отдежуренные сутки всё-таки сказывались, и мне хотелось спать. Однако, надо было собраться с силами и завершить обеспечение, хоть и необъективного, но твёрдого подтверждения своей непричастности к исчезновению гражданина Лобачева.
Завернув из ванной на кухню и испив компота, я направился под одеяло к заждавшейся меня Лидии Андреевне. Всё, как на марш-броске во время прохождения срочной службы. Завершать его почти всегда приходилось на морально-волевых.
— У меня к тебе небольшая просьба! — после того, как завершил обязательную программу, обратился я к утомлённо-расслабленной начальнице. — Помощь твоя нужна!
— Говори! — начавшая приходить в себя счастливая Зуева, попыталась взлезть сверху, но сил у неё хватило, лишь на то, чтобы закинуть на меня ногу. — Всё, что хочешь!
— Если дойдёт до расспросов, то ты скажи, пожалуйста, что сегодня я был у тебя. С семи вечера и до того времени, как я уйду.
Только что находившаяся в предельно расслабленном состоянии женщина, вдруг напряглась, как пружина и уселась на постель, возвышаясь надо мной, как кобра.
— Что ты опять натворил? — театральным шепотом, чтобы услышали все, не исключая и галёрку, вопросила она, — Что-то очень серьёзное, ведь так?! Иначе ты ко мне среди ночи с этой просьбой не обратился бы! — снова проявила здравомыслие моя любимая женщина.
— Ну почему сразу «натворил» и почему сразу «очень серьёзное»? — решил напустить я тумана и немного пококетничать. — Просто я защищался и, как мне кажется, немного переборщил. А что, Лида, по-твоему, мне надо было законопослушно подставить своё темечко под арматурину злодея?! Чтобы потом, через два дня ты, смахивая скупые слезы, несла на подушечках все мои ордена перед гробом? — я состроил на лице обиженную скорбь.
По лицу Лиды волнами пошли эмоции. Теперь оно было не озабоченно-рассерженным, а растерянным и испуганным. Но всё же она по своему извечному бабьему упрямству попыталась мне возразить.
— У тебя нет орденов! — логично, но совсем не к месту вплела она своё лыко в мою строку и тем самым еще больше меня рассердила.
— Тут ты права, любимая! — вздохнул я невесело и раздраженно, — Снова и, как всегда, ты во всём права! Я правильно понимаю, что всё остальное в нарисованной мной картине, тебя устраивает? Всё, кроме отсутствия у меня орденов? Мне надо было пойти на заклание уголовному ублюдку ради соблюдения инструкций и нормативных актов? Чтобы вам с Данилиным можно было дальше безмятежно жить и не тужить?
Меня начало потряхивать острое желание дать голосисястой подруге подзатыльник.
— Опомнись, курица! — неожиданно для себя вспылил я, — У этой мрази за спиной и без того две ходки уже было. Одна за разбой, а другая за нанесение тяжких телесных, повлекших смерть потерпевшего! Ответь мне, Лида, ты кто? Ты баба живая или червь канцелярский? Ты за кого в этой конкретной ситуации, Лидия Андреевна?! За здравый человеческий смысл? За своего мужика, с которым ты спишь или за тупые буквы инструкции и за бешеного зверя с двумя судимостями? И подумай на досуге, с какого это хера следаку-первогодку отписали дело такой сложности? Много на твоей памяти было, чтобы такое экономическое дело разматывали не в следствии города или области, а на земле?!
Высказав накипевшее, я обратил внимание, что еще минуту назад привлекательное лидино лицо, сейчас расплылось в безобразной плаксивой гримасе. Капитан Зуева шмыгала носом и часто капала слезами на смятую постель и на свои вызывающе торчащие пионерские сиськи.
До меня дошло, что я немного перегнул палку и еще чуть-чуть, и процесс пойдет по незапланированной колее.
— Ну, конечно, я курица! — обиженно всхлипнула Лидия Андреевна, — Все вокруг дураки, один ты у нас самый умный! Чего ж ты тогда ко мне припёрся? Почему к своей прокурорше не пошел?
Сценарий, как я и опасался, начал своё развитие в ненужном мне направлении. И вовсе не потому что в этом виновата несчастная Зуева. А потому что сам я дурак. Лишнего наговорил. Надо срочно исправлять собственный косяк.
— Я потому к тебе пришел, любимая, что ты самый близкий мне человек! — нагнал я на лицо всю благостность, еще оставшуюся в душе к сему полуночному времени, — А еще потому, что ты самый умный человек из всех, кого я знаю! Можешь мне не верить, но у меня в голове не помещается, как ты при твоей божественной красоте, да еще такая умница! Мне даже иногда завидно становится, что у тебя такие мозги, Лида!
Насыпав на разум Зуевой курган рахат-лукума и с удовлетворением отметив, что она перестала всхлипывать и всё своё внимание обратила на поток моих слов, я потянул её на себя.
В третий раз взгромождаться сверху мне уже было лень, поэтому, согласно субординации, я пристроил начальницу на себя. Оказавшись сверху, Зуева принялась доказывать, что руководитель она инициативный. Лида так увлеклась, что мне пришлось её придерживать, чтобы диван не развалился раньше того, как я на нём высплюсь.