Совокупность ошибок
Шрифт:
– Мерзавцы прокрались через наши платформы с выключенными движками. Они должно быть разогнались заранее, прежде чем лечь на нужный курс и заглушить их. А это значит, что они уже в зоне действия наших датчиков…
– Ну, это применимо и к нам, мэм. Вот только в отличии от нас, они, хоть и примерно, но всё же знают где мы находимся.
– Это верно. Они знают… но только лишь примерно. Эрни, что у нас с боеприпасами?
– Полный порядок капитан,-ухмыльнулся он,-ракетные погреба заполнены на восемьдесят процентов, так что для боя более чем хватит. Я так понимаю, что трусливо бежать от врага мы не собираемся,
– Верно Эрни, не собираемся, даже если бы могли. Мы и не можем. Если они засекут нас по излучению двигателя, то нам конец. Но сначала, нам нужно найти этих сволочей,-Мария посмотрела на него и улыбнулась ему в ответ. Вот только от этой улыбки веяло таким холодом, что можно было поёжиться.
– И я даже знаю, как это сделать.
***
Пассажирский Лайнер «Королева Анна»
Сильвия Абнет в ужасе смотрела на экран видео связи.
– Что вы хотите сказ…
– Именно то, что я сказал, капитан Абнет. Судя по всему, моя эскадра подверглась ничем не спровоцированному нападению со стороны военных кораблей Рейнского Протектората.
Эта фраза заставила мостик «Анны» погрузится в ледяную тишину. Каждый вахтенный офицер повернулся в её сторону, стоило им лишь услышать слова Левенворта.
– Вы же не можете говорить серьёзно, коммодор. Мы же не находимся с ними в сос...
– Абнет, мне сейчас не до ваших глупых вопросов. Я уже потерял контакт с половиной наличествующих сил в системе. И…
– Тогда я сейчас же поворачиваю «Анну» к гипергранице, коммодор,-прервала его Сильвия,- мы дойдём до границы системы и совершим микро прыжок, чтобы…
– Нет! Ваш лайнер останется под нашим прикрытием до расчётной точки прыжка на Траствейн, капитан. Правила предписывают мне в сложившейся ситуации охранять гражданские суда. И я собираюсь выполнить это. Мы должны как можно быстрее сообщить о случившемся и…
– Какого чёрта вы несёте Левенворт. Мы гражданское судно!
– И я должен обеспечить вашу защиту,-рявкнул ей в ответ Рихард,- Кто знает, что на уме у этих мерзавцев. Они уже нарушили все правила, внезапно атаковав нас без какого-либо предупреждения! Вы готовы поручиться, что они не рассматривают вас, как дополнительную цель? Вы свидетель их атаки Абнет! У вашего корабля нет ни систем РЭБ, ни хоть какого-то потенциала противоракетной обороны. Вы ничем не сможете защитить себя в случае, если они на вас нападут. Вместе с нами у вас есть хоть какие-то шансы пережить возможную атаку, если мы отвлечем огонь на себя и прикроем вас!
Сильвия замолчала, не способная сказать ни слова. Ещё несколько часов назад она и представить себе не могла подобного. В её голове одна за одной проносились пугающие мысли того, что могли сделать противокорабельные ракеты с её лайнером. Левенворт был прав. Он очень точно описал защитный потенциал «Анны», а точнее полное его отсутствие. Никто просто не предполагал, что её судно может оказаться в ситуации подобной этой. А ведь на его борту находилось почти семь тысяч пассажиров и это ещё без учёта экипажа. И ни один из них не знал о происходящем за бортом.
По сравнению с военными кораблями, гражданские пассажирские и грузовые суда обладали куда меньшим запасом прочности и не были способны переносить тот уровень возможных повреждений, что их военные аналоги, которые именно для таких целей и строились. Они просто не обладали столь огромным количеством дублирующих систем, мощной бронёй, усиленным корпусом. По сравнению с крошечными крейсерами, которые сейчас сопровождали «Анну», она была в десятки раз более хрупкой чем они.
На плечи Абнет давила огромная тяжесть ответственности за всех этих людей, и она была обязана сделать всё возможное, чтобы защитить их жизни. И слова Левенворта звучали разумно. Если произойдёт самое страшное, его крейсера смогут обеспечить ей хоть какую-то защиту.
– Хорошо коммодор, я поняла вас. «Анна» будет следовать вашим приказам.
Левенворт кивнул и отключил связь.
– Фрей,-позвала она своего старшего помощника.
– Да капитан?
– Прикажи проверить и приготовить все аварийные средства и спасательные шлюпки для экипажа и пассажиров.
– Конечно мэм,-он уже было развернулся, чтоб отправится выполнять приказ, но в последний момент остановился. Он, как и все остальные, слышал разговор Сильвии с начальником пикета.
– Мэм, вы думаете…
– Исполняй приказ, Фрей. Что бы то ни было, но мы должны быть готовы.
***
Лёгкий крейсер РВКФ «Таненберг»
– Капитан! Сенсорные платформы верди пришли в движение!
Ван Кройтц быстрыми шагами подошёл на радарный пост. Как и все члены экипажа крейсера он был одет в обтягивающий контактный скафандр.
– Покажи мне.
– Конечно капитан. Вот здесь. Видите? Часть платформ, которые мы смогли засечь до этого, начали смещаться. Очевидно, что второй крейсер смог уцелеть во время атаки и сейчас затаился. Они меняют позицию, чтобы прикрыться от нас своими беспилотниками, в надежде что те засекут нас.
– Вы можете запеленговать источник управляющего сигнала для платформ?
Офицер покачал головой, не отрывая своих глаз от экранов.
– Нет капитан, простите. Они прекрасно знают позиции всех своих беспилотников и осуществляют контроль над ними по узконаправленному лучу. А значит, что они…
– …могут находится где угодно, и мы их не засечём,-закончил за него Манфред,-хорошо, продолжайте следить за их перемещением.
– Есть сэр.
Манфред вернулся обратно к главной тактической карте в центре мостика. Она располагалась сразу за его креслом.
– Значит, она всё-таки выжила, капитан,-тихо проговорил его помощник, когда Манфред подошел к нему почти в плотную.
– Я и не сомневался в этом Дюваль,-утомлённо произнёс он.
Адреналин, который бурлил в его крови с того момента, как он узнал о своих приказах, начал постепенно сходить на нет. Но до сих пор, он был не способен поверить в происходящее. Это казалось ему каким-то сном. Так называемая «холодная война» между Протекторатом и Верденом шла уже двадцать лет, за которые все привыкли к натянутым отношениям между государствами. И не просто привыкли, а стали считать это своеобразной нормой. Для многих, тихое противостояние двух держав стало обычной повседневностью, в которой они живут.