Совпадение
Шрифт:
Харламов заблокировал двери и быстрым шагом направился в аптеку. В том же спешном темпе вернулся, протянул Лёле таблетки и бутылку минеральной воды без газа. Девушка выпила препарат и безразлично отвернулась от него к окну. Сердце и душу Лели заморозило. Она смирилась с тем, что ее ждет. Все что у нее осталось, это вера в то, что Даню Макс никогда не найдет.
Глава 12. Аллергия
Из беспокойного сна ее выдернула сильная боль, разлившаяся свинцом по низу живота и, одновременно, словно обручем сковавшая голову. Боль была такой сильной, что Лёля закричала. Забыв, что она прикована наручниками, она рванулась,
Дверь с грохотом распахнулась, и Макс ворвался вместе со светом от ламп из коридора.
— Какого черта, ты орешь как резанная? — Макс нажал на клавишу выключателя в комнате.
Он хотел что-то еще ей высказать, а еще всыпать ей по первое число за то, что устроила этот ор посреди ночи, но остолбенел от увиденной картины. Под Лёлей расползлось огромное кровавое пятно, бедра были все в крови. Девушка пыталась сдержать крик, но боль была нестерпимой.
— Ого, Макс! Ни х*я себе! Это ты такое … — Гвоздь, пришедший на крик, стоял за спиной Харламова у распахнутой двери в комнату. Он не договорил, осекшись под бешеным взглядом Макса.
— Вызывай срочно Каца! Бегом! — Бросив это Дэну, он уже направился к Лёле, — Не кричи, тихо, Леля. Прекрати, сейчас я помогу тебе, — Макс отстегнул наручники и теперь завис прямо над ней, рассматривая ее, и пытаясь понять, что произошло.
— Он едет, будет через 15 минут, — в проеме двери снова появился запыхавшийся Гвоздь.
— Дэн, иди на кухню, найди обезболивающее, которое при огнестрелах Кац давал. Быстрее давай, — Макс подхватил на руки стонущую и сжавшуюся Лёлю и направился с ней в ванную. Он аккуратно положил ее на дно ванны и стал набирать холодную воду. Девушка вцепилась побелевшими пальцами в бортики ванной. Снова ледяная вода, снова ванна, снова он навис над ней — самый страшный кошмар Лели повторялся. Только теперь вместо удушья была нестерпимая боль.
— Потерпи, малыш. Сейчас подоспеет Айболит, он тебе поможет, — Макс гладил ее по голове и направлял душевую лейку, пытаясь смыть кровавые разводы с ее ног.
Харламов считал, что холодная вода сможет остановить кровотечение. Лёле действительно стало немного легче, но теперь она стучала зубами от холода. Гвоздь принес обезболивающее. Макс с жалостью наблюдал за тем, как она дрожащими непослушными пальцами пыталась раскрыть блистер таблеток. Забрал их у нее, вынул таблетку из упаковки, положил ей в рот и поднес к ее посиневшим губам стакан с водой:
— Пей, Леля. Давай.
— Что тут у вас такое? — за спиной Харламова появился Иван Кац.
Кац был не просто врачом, который в доме Харламова видел много чего, о чем должен был немедленно сообщить в полицию. Он был его другом детства. Таким, который будет с тобой до конца жизни. Тем, кто мог без боязни сказать Харламову то, что думает. Внешне и по характеру он был словно оживший книжный герой Доктора Ливси из «Острова сокровищ». Такой же улыбчивый, неунывающий и с этими своими не всегда уместными шуточками.
— Так! Все выметайтесь отсюда, оставьте меня с пациенткой наедине, — скомандовал Ваня, внезапно став серьезным.
— Обойдешься! Я тут побуду, — пробурчал Харламов, прислонившись к стене.
— Макс,
— Я там все видел, — огрызнулся Макс.
— Макс! Выйди, твою мать! — психовал Кац. По висящим на запястье Лёли наручникам, он уже понял, что она здесь не по своей воле, и хотел убрать психологическое давление на пациентку.
Харламов, шумно выдохнув через нос, выругался и, выйдя из ванной, хлопнул дверью.
* * *
— И что это было? — спросил Харламов Каца, который вошел в кухню, где все это время находился Макс, ожидая результатов осмотра Лели. Кац взял стакан, набрал воды и залпом выпил его.
— Макс, женщины — это не резиновые куклы! Женский организм — это сложный механизм, и стресс, прием непроверенных препаратов могут привести к масштабному сбою. Поэтому твое скотское обращение с ней, могло ее убить сегодня, — Кац осуждающе сверлил Харламова взглядом.
— Учитывая, чем эта сучка занимается, долго она не проживет. Так что чуть раньше, чуть позже… — зло фыркнул Макс.
— Ты хоть представляешь, какую боль и ужас девочка испытала только потому, что ты, козлина, решил кончить в нее? И не приковывай ее. У нее такая кровопотеря была, что в ближайшие три — четыре дня она подняться с кровати без помощи не сможет. Так, что в наручниках нет смысла, — Кац злился.
— Не смотри на меня как на врага народа! Ты понятия не имеешь кто она! — Макс скрестил руки на груди.
— Макс, с каких пор ты отыгрываешься на бабах? Ищи мужика, который за ней стоит, и открути ему яйца. Ты насиловал ее? — Ваня не выдержал и задал вопрос, который не давал ему покоя.
— Ты чокнулся? Нет, конечно! Она сама послушно ноги раздвигала.
— Сама? Или ты как-то ее заставил? — не унимался Кац.
— Ты, что, бл*дь, в ее защитники записался? Что она тебе наговорила? — Харламов тоже стал заводиться.
— Она вообще не хотела со мной разговаривать. Я из нее клещами вытащил информацию о том, что она вчера выпила неизвестные ей таблетки и для чего! У нее взгляд остановившийся! Я руку резко к ней протянул, она так дернулась, как будто я ее ударить собираюсь! А когда я ее на кровать положил и шприц достал, чтоб инъекцию сделать, она спросила меня то, от чего на мене волосы на всем теле дыбом встали! — Кац ненавидящим взглядом смотрел на Макса.
Он замолчал и изучал лицо друга. Хотел понять, неужели Макс действительно может быть настолько жестоким извергом, чтоб довести девушку до такого состояния.
— Да, не томи уже! Что она спросила? — занервничал Харламов.
— Можно ли сделать так, чтоб кровотечение не останавливалось, но только чтоб не было так больно! Она умереть хочет, но только чтоб не было больно! Макс, какого х*я происходит?
Макс молчал. Ну не говорить же Кацу, что он собирается ее пристрелить, как только решит этот вопрос со страховкой и найдет того парня, с которым она была в аэропорту. И только сейчас он понял, что когда постоянно говорил об этом своем намерении, Лёле, он, по сути, морально убивал ее. "Я отнял у девчонки надежду, по ходу сломал ее. Бл*дь, гуманнее было не говорить ей о том, что у нее нет шансов, или уже грохнуть ее, чтоб не мучилась. И что теперь делать? Убивать — рано. Обмануть ее, дать ложную надежду? Наверное, это единственный выход…", — размышлял Харламов, пока Кац прожигал его взглядом.