Совпадений нет
Шрифт:
Мужской баритон был таким завораживающим и поставленным, словно он рассказывал эту историю уже тысячу раз!
– Что же было дальше? – спросила я негромко.
– Бештау, покинул долину, а Эльбрус насильно женил на себе Машук. Она не желала знать другого и начала сопротивляться, тогда он велел запереть ее в темницу до тех пор, пока жена не проявит смирение. Тем временем в долину вернулся Бештау. Много сил потерял он в походе, но все же добрался до родных земель живым.
Прикусив губу, я устремила взгляд на снежный Эльбрус,
– Значит, он все узнал?
– Да. Бештау раскрыл подлость отца и в ту же ночь выкрал красавицу Машук. Молодые убежали, а князь Эльбрус узнал о пропаже, только проснувшись по утру. И бросился он в погоню с алмазным мечом, послав по следу своих верных псов, большого и малого Бермамыта, – Тем взглянул на меня. – Мы сейчас как раз стоим на большом верном Бермамыте. Как видишь и по сей день он служит своему хозяину.
У меня даже рот приоткрылся от того, как правдоподобно соединяется легенда с реальностью. Плато действительно будто смотрело в сторону Эльбруса.
– Настигнув беглецов в чужой долине, отец атаковал сына, – продолжил брат Ланы. – Машук отбежала в сторону, наблюдая как скрестились мечи двух великих князей, где старик проигрывал молодому. В конце концов, Бештау поймал момент и разрубил седую голову Эльбруса на две части.
Отчего-то по всему телу разошлось волнение. Я взглянула на горбатую снежную гору и будто перенеслась на много тысяч лет назад. В те времена, когда еще можно было различить очертания лица мертвого седовласого князя.
– Но рано молодой князь решил, что победил отца… Эльбрус нашел последние силы, взмахнул алмазным мечом и разрубил сына на пять частей. Рухнул сын великан и обратился горой Бештау, что значит – Пятигорье.
– А Машук? – спросила я сдавленно.
– Эльбрус ударил ее кинжалом и на месте этого удара образовался провал. Машук стала каменеть и обернулась горою, что по сей день своими горными слезами пытается добраться до Бештау и исцелить его раны.
Темурез замолчал, а я, находясь под впечатлением, попыталась справиться с эмоциями, собравшимися комком в горле. Никогда в жизни не слышала такой красивой и печальной истории. Кажется вокруг стало так тихо… Даже ветер притих, словно поминая страшную битву многовековой давности.
Ощутив на себе внимание черных глаз, я встретилась взглядом с братом Ланы.
– Ты веришь в эту легенду? – спросила негромко, отчего-то желая знать именно его мнение.
Тем не отвечал, казалось целую вечность. Никто из нас не прерывал зрительный контакт и с каждой секундой, мое сердце стучало все сильнее, а дыхание становилось тяжелее.
– Я верю, что в любой легенде есть доля правды, – наконец признался он. – Эту версию мне когда-то рассказал отец и не исключено, что именно поэтому она мне ближе.
Глаза Темуреза вдруг накрыло пеленой отстраненности. Он отвел взгляд в пространство, затем на горизонт и так хмуро, словно в чем-то обвинял его.
– Уже темнеет, – заметил он изменившимся тоном. – Иди в джип, сейчас поедем.
Но я не спешила уходить. Все испытывала Тема пристальным взглядом, словно наш разговор несправедливо оборвался на полуслове или словно хотела получить для себя какой-то… знак. И даже когда наши глаза вновь встретились, не отступила.
Однако брат Ланы остался невозмутимым. Спокойно обошел меня и вряд ли услышал: спасибо за историю.
Отель, который компания выбрала для ночевки, находился в соседней республике. На самом деле он напоминал скорее частный дом. Наверное, поэтому двери номеров здесь были без номеров, и гости ориентировались, считая комнаты от окна.
Когда мы с Ланой зашли в комфортабельный двухместный номер, за окнами уже царила непроглядная ночь. Честно говоря, мне ужасно хотелось спать – подъем был ранним, но подруга настояла спуститься с ней в зал с камином и посидеть немного с остальными. Даже душ не дала принять, мы только и успели оставить сумки.
Вечер продолжился. Местное вино, легкие закуски и кальян. Шутки, воспоминания, последние новости – в компании старых друзей правила уютная атмосфера. И только я чувствовала себя не в своей тарелке... Потому что, так или иначе, являлась отдельной единицей и не могла влиться в обсуждения на равных – поделиться каким-то своим опытом или поддержать тему.
Поначалу Лана уделяла мне внимание, поясняла какие-то недоступные для моего понимания моменты в разговоре, но постепенно тоже отделилась. И вот уже полчаса я гипнотизировала камин, а она что-то горячо обсуждала с подружкой Матвея.
Периодически я бросала взгляд на компанию, и каждый раз невольно задерживалась на Темурезе. Он сидел в кресле слева, в расслабленной позе, в стильной черной водолазке и синих джинсах, и все чаще смотрел на огонь. Черный янтарь отражал языки пламени, что создавало поистине мистический эффект. Или же это моя фантазия разгулялась от усталости?
Глаза начали слипаться. В очередной раз, подавив зевоту, я решительно поднялась с удобного дивана и объявила, что отойду в номер. На самом деле возвращаться я не собиралась просто не хотела лишних вопросов.
Погревшись под душем, я надела пижаму и вернулась в пустую комнату. Страшновато было засыпать одной в чужом месте, но хотелось скорее уронить голову на подушку. Выключив свет, я спешно направилась к кровати, желая забраться под теплое одеяло, но по дороге вдруг зацепилась взглядом за окно. Сначала решила, что показалось, но приблизившись, тихонько ахнула.
– О Боже…
Звезды. Миллионы звезд! Так четко видно, на черном небе без единого облачка, что даже жутко становилось. Казалось, руку протяни и достанешь! Такого зрелища не увидеть и за городом. Только в горах – на высоте.