Современные страсти по древним сокровищам
Шрифт:
Так вот, оказывается, в какой разворот событий я встрял! Две смерти, и виновата тому улица имени Героя Советского Союза Галины Петровой, бывшей новочеркасской студентки, погибшей в 1943 году во время высадки десанта в Крыму возле Керчи.
В Новочеркасском краеведческом музее ко мне отнеслись, как к свалившемуся с Луны.
– Зачем вам нужен Хохлач?
– Наш преподаватель рассказал мне, что из Хохлача вывозили машинами золото.
– Не машинами, а подводами. Машин тогда не было. Ведь случилось это в 1864 году.
– А одну подводу завернули налево? – вырвалось у меня.
– Зачем
Так вот почему ленинградский экскурсовод Серафима Ивановна Копошина навела тень на плетень! Вместо золота Хохлача рассказала о ни кому не нужной Великой Степи! Только намекнула: «Вы – технари, видите только то, что находится на поверхности, а надо посмотреть в земную глубь!».
Итак, круг замкнулся!
После получения диплома я вновь рванул в Ленинград. Но в Эрмитаже золота Хохлача так и не увидел. Оказывается, оно, действительно, хранилось в золотой кладовой за семью замками. Вход в нее по специальным пропускам с разрешения КГБ.
Книг о Хохлаче, фотографий с изображениями найденных в нем золотых сокровищ в Ленинграде не было. Не было ни в Ростове, ни в Новочеркасске, ни вообще в СССР – ничего! Какой-то заколдованный круг!
Проходили годы. Я стал, как было записано в моей наградной характеристике, высококвалифицированным ракетостроителем. Принимал участие в летно-конструкторских испытаниях совершенно секретных «частично орбитального бомбардировщика» и «истребителей спутников – ИС». Но загадка «Хохлача» не давала мне покоя.
Но все же мне удалось выяснить кое какие подробности о кургане Хохлачь.
Потрясающей была в России вторая половина XIX века. Она ознаменовалась указом императора Александра II об отмене в России крепостного права и в связи с этим началом технической революции в промышленности и на транспорте, а также бурным ростом городов.
В это время, например, Ростова-на-Дону вырос почти в десять раз. Особенно заметными в Ростове были сдвиги в торгово-купеческой сфере. В Ростовском речном торговом порту отправлялась за рубеж значительная часть российской сельскохозяйственной продукции. В середине XIX века в Ростове были основаны табачные фабрики Я. С. Кушнарева и В. И. Асмолова. В 60-е годы они имели совокупный капитал, едва достигавший 6 тысяч рублей. А уже к 1895 году табачные фабрики Ростова вместе изготовили продукции на 5,8 миллионов рублей
Вывозили за границу через Ростов и уголь набиравшего силу Донбасса.
В 1868 году жители Ростова и в двух километрах расположенного от него армянского города Нахичевани впервые услышали паровозный гудок – до нахичеванской пристани Аксай на берегу Дона была продлена железнодорожная линия, соединившая Грушевские каменноугольные рудники (ныне город Шахты) и Новочеркасск с нахичеванской донской Аксайской пристанью. На этой пристани донецкий уголь перегружался из железнодорожных вагонов в заграничные баржи.
В 1869 году в Ростов пришла железная дорога со стороны Харькова через Таганрог, а в 1871 году – со стороны Воронежа (вобравшая в себя бывшую автономную дорогу из Грушевских рудников).
А в 1875 году, с пуском Ростово-Владикавказской железной дороги, открытием первого разводного железнодорожного моста через Дон и первого крупного вокзала Ростов превратился в один из крупнейших в стране железнодорожных узлов. Одновременно со строительством Ростово-Владикавказской железной дороги были построены ее Главные мастерские (нынешний Ростовский электровозоремонтный завод). На этом предприятии уже в конце XIX века был освоен не только ремонт, но и производство новых паровозов и вагонов. Однако и при условии развития железнодорожного транспорта река Дон не утратила своего значения крупной транспортной артерии.
Одновременно росло и население земли войска Донского.
Если в 1860 году в Ростове проживало 17574 человека, то в 1893-м – уже почти 100 тысяч. В Ростове проживало 2 500 иностранцев, тогда как в 60-е гг. их было лишь около 160 человек.
Все это поставило перед руководством города вопрос о реконструкции прежней городской территории и ее расширении. С превеликой энергией стали в то время разрушаться старые крепостные постройки, срываться земляные валы, ограничивавшие прежнюю территорию города, вместо деревянных церквей возводиться каменные. Были засыпаны овраги, разрезавшие город на части. Ростовчане радовались тому, что их город превращался почти во всемирный торговый центр.
Но такое превращение имело и отрицательные последствия. Если вы ныне окажетесь в Ростове-на-Дону, то не найдете в нем ни одной древней или средневековой достопримечательности! Ни каких следов пребывания на территории Ростова скифов или сарматов! Все было срыто и выброшено в овраги. Теперь на их месте высятся двадцатиэтажки!
Росли и Санкт-Петербург, и Москва. Населения российских городов желало благоустроенности.
Если мы вернемся в начало XIX века, то обнаружим, что даже в Зимнем Дворце водопровода не было. Тогда для Зимнего водовозки наполняли водой мужики, черпавшие воду из Невы. Для исправления естественных надобностей у императоров и членов их семейств были приготовлены в их спальнях так называемые «вазы», то есть ночные горшки. Их содержимое выплескивалось по утрам фрейлинами в Неву.
В московский Кремль по указанию царя Ивана Грозного был проведен из дубовых труб водопровод из Мытищ. Царя Ивана возмутил рассказ его летописца о том, что впервые на Руси был построен водопровод в Великом Новгороде, на демократическом купеческом Ярославом дворище еще в XI или в XII веке.
Но у всех остальных новгородцев интимное дело исполнялось также, как и через несколько столетий в Зимнем Дворце. Или еще хуже, ведь можно было использовать для исправления естественных надобностей любой куст по примеру французов или англичан. С зарубежными купцами новгородские купцы контактировали очень часто на Ярославом дворище. Но и новгородцы не сидели у себя дома, плавали на своих судах со своим товаром в Европу и перенимали европейский опыт использования кустов во Франции или в Англии.