Современный английский детектив
Шрифт:
— Человек, совершивший это убийство, был умнее любого из нас, — ответил Финбоу. — Если бы это убийство с самого начала выглядело как обычное самоубийство с прощальным письмом и пистолетом около тела, то официальные органы стали бы выяснять причину, обстоятельства и т. д. Но здесь все было обставлено так, что создавалась полная иллюзия убийства… по крайней мере на первых порах, притом убийства весьма загадочного, где под подозрение в одинаковой мере подпадали пять человек и против всех пяти могли быть найдены весьма веские улики. Затем на сцене появляется пистолет. Он был предусмотрительно брошен в воду именно в той части реки, где дно твёрдое, чтобы его не слишком трудно было найти… но и не слишком легко. В этом деле нет ничего, что было бы слишком просто или слишком нарочито. Пистолет найден. К какому выводу приходит полиция? Что это самоубийство, замаскированное под убийство. Это, наверное, первый случай в истории, когда убийца придаёт своему преступлению вид самоубийства, замаскированного под убийство. Теперь ты видишь, с каким великолепным мастером своего дела мы столкнулись?! Пятеро подозреваемых, если не пройдёт миф о самоубийстве! А помимо этого, мне кажется, убийце хотелось открыть истинное лицо Роджера в ходе расследования. Как только появляется версия о злонамеренном самоубийстве, подозрение со всех пятерых тут же снимается. О, это умно, в высшей степени умно! На такое способен лишь человек с тонким вкусом — ни одного избитого приёма, ничего лишнего, все продумано и взвешено, все в полной гармонии! Последний эстет в нашем мире, где, увы, ныне царит дилетантство!
Так как я по-прежнему хранил молчание, Финбоу продолжал:
— Истинная ценность находки Беррелла в том, что благодаря ей раскрыта тайна кое-каких необъяснимых ранее обстоятельств. Теперь нам известно, почему исчезли судовой журнал и вымпел. Судовым журналом убийца наверняка воспользовался для того, чтобы отвлечь внимание Роджера — я высказывал такое предположение ещё на стадионе, — когда подошёл к нему, чтобы выстрелить в сердце. А потом он послужил очень удобным грузилом для пистолета. Вымпел, возможно, просто оказался первой попавшейся под руку тряпкой, чтобы связать судовой журнал и пистолет, тем более что он, как ты помнишь, хранился на той же полке, что и пистолет. Теперь понятен этот странный заговор молчания в ответ на твоё предложение чистосердечно признаться. Наивно было ожидать признания со стороны убийцы, если он рассчитывал, что смерть Роджера будет принята за самоубийство.
Мы подъехали к Поттер-Хайгему и не спеша прошли через беспорядочно раскинувшуюся деревушку и дальше по полям, немного назад. Я не мог говорить — слова не шли с языка: значит, все-таки убийство, и разгадка страшной тайны ещё впереди. Возле самого дома Финбоу вполголоса предупредил:
— Нашей молодёжи я намерен сказать, что верю версии Беррелла. Ты тоже должен постараться сделать вид, что убеждён в этом. Придётся сыграть эту роль, Иен. Постарайся держаться спокойно и непринуждённо, представь себе, что это и в самом деле самоубийство.
Я пообещал выполнить его просьбу, хотя сейчас мне меньше всего хотелось бы притворяться и играть.
Общество расположилось в саду, и едва мы приблизились, как тут же почувствовали атмосферу затаённой напряжённости. Филипп и Тони, повернувшись друг к другу, лежали на траве. Эвис и Кристофер молча сидели в шезлонгах. Уильям оккупировал кресло-качалку и с головой углубился в чтение. Но стоило нам с Финбоу подсесть к ним, как сразу же стало ясно, что каждый из них просто сгорает от нетерпения, желая задать один-единственный вопрос.
Однако светские условности сковывали их и не позволяли проявить любопытство. Кроме того, каждого, очевидно, останавливало ещё и чувство осторожности, которое говорило, что проявлять в данных обстоятельствах повышенный интерес к чему бы то ни было просто опасно. И поэтому, старательно скрывая свои истинные чувства, все делали вид, что слушают разглагольствования Финбоу о преимуществах пригородного сообщения в Англии по сравнению с Германией. Кристофер и Уильям живо поддержали эту тему.
Первый не выдержал Филипп:
— Финбоу, а что слышно о пистолете?
— Ах да, пистолет, — ничуть не удивившись, ответил Финбоу, взглянув на Филиппа с высоты своего кресла. — Беррелл нашёл его.
— Неужели? — пробормотал Кристофер.
— Представьте себе, нашёл, — повторил Финбоу. — В полумиле от Горнинга. И к нему шнуром от вымпела был привязан судовой журнал. К счастью, это оказалось самоубийство, хотя Роджер сделал все, чтобы имитировать убийство, — после выстрела пистолет и судовой журнал, перекинутые через борт, ушли под воду. Беррелл только что отослал отчёт в Скотланд-Ярд об этом совершенно необычном случае самоубийства.
На секунду все замерли. Потом Эвис слабо выдохнула «О-о!», и её бледное лицо осветила мягкая улыбка. Тони и Филипп обвили друг друга руками и самозабвенно поцеловались. Кристофер, радостно поглядывая то на одного, то на другого, легонько потрепал по руке Эвис. Уильям коротко и недобро рассмеялся.
— Здорово же он нас надул! — воскликнул он. — Мы как дураки перегрызлись здесь друг с другом… а этот скот сам себя прикончил.
— Забавно, — поддержал его Финбоу.
— Ну, теперь вы убедились, что это не моя работа? — добавил Уильям. — Ведь вы меня подозревали, признайтесь?
Финбоу улыбнулся.
— Представьте себе, я с самого начала знал, что вы тут ни при чем.
— Рассказывайте сказки, — рассмеялся Уильям. — Откуда вы могли это знать?
— Когда-нибудь я вам об этом, может быть, и расскажу, — ответил Финбоу. — Вы довольно агрессивный молодой человек, вот почему я и не верил в то, что вы могли его убить.
Весь этот фарс, разыгрываемый у меня на глазах, был настоящей пыткой. Мне было противно сидеть и слушать, как Финбоу убеждает моих молодых друзей в том, что самое страшное позади. Я должен был оставаться внешне спокойным, в то время как мне было известно, что один из них убийца. Низкий голос Эвис прервал мои раздумья:
— Как приятно снова почувствовать, что тебе ничего не угрожает! — воскликнула она. — Эти несколько дней… Боже, мне кажется, я постарела на десять лет!
— Да, не очень приятные воспоминания, — согласился Кристофер.
— Не приведи бог ещё раз пережить такое, — заявила Тони, подняв своё зардевшееся лицо.
Все дружно с ней согласились, а у меня сердце сжалось от боли.
— У меня идея! — воскликнул Филипп, — Давайте объявим об этом миссис Тафтс.
Позвали миссис Тафтс. Через несколько минут она возникла в дверях с недовольной миной, неодобрительно поглядывая на нас.
— Миссис Тафтс, — начал Филипп, — мы хотим вас обрадовать: среди нас нет убийцы.
— Кто это сказал? — недоверчиво спросила она.
— Сержант Беррелл, — ответил Финбоу. Лицо миссис Тафтс несколько смягчилось.
— Ну что же, ему виднее, — заявила она. — Он человек башковитый… и настоящий джентльмен, чего не скажешь о других, которые только считаются таковыми.
При этом она посмотрела на меня. Крепко же она меня невзлюбила, и, видимо, был преступником я или нет, для неё не имело ровным счётом никакого значения.