Современный болгарский детектив. Выпуск 3
Шрифт:
— А какой марки он был? Вы видели его?
— Да, видел, но сказать точно не могу, да я в них и не разбираюсь особенно…
Так. О чем еще спросить его? Пожалуй, пока хватит, и это не так уж мало. Я встал.
— Спасибо. Достаточно. — Я сделал небольшую паузу. — На сегодня.
Он с удивлением и даже некоторым страхом поглядел на меня, а я повернулся и, не дожидаясь его вопросов, вышел.
Мне нужно было спешить. Ведь я с утра позвонил Гено Томанову на работу, и между нами произошел краткий разговор:
— Вы могли бы прийти ко мне? Ну, скажем, в полдесятого — в десять?
— Исключено! — бесцеремонно рубанул он. — Я должен явиться к шефу с докладом! До обеда — исключено! — так же резко повторил он.
— А после обеда?
— После обеда? Ну… да… возможно. Когда?
— В половине второго.
— Хорошо. И скажите там вашим — надоели мне эти пропуска! Нельзя ли прямо, без них?
— Исключено! — ответил я и положил трубку.
Он меня разозлил, вот в чем дело. Но потом я подумал, что так даже лучше — я успею побывать в Искоре, чтобы проверить и уточнить кое-что из рассказанного Тони. Например, я обратил особое внимание на то, что, по ее словам, они виделись в день несчастья в двенадцать двадцать в сквере за мавзолеем. Томанов же не только ничего об этом не говорил, но даже утверждал и доказывал, что был в это время на складе в Искоре.
Оказалось — действительно, был, но…
Я так спешил в город, что даже по-человечески пообедать не успел. В половине второго я уже был на месте и сидел за столом. Позвонили из бюро пропусков.
— Пусть пройдет! — велел я.
Через минуту он появился, кивнул и сел, не дожидаясь приглашения. Он уже чувствовал себя по-свойски у меня в кабинете… Я решил на этот раз не церемониться.
— Ответьте мне на один вопрос — когда вы в последний раз были в Кюстендиле?
— Вы вызвали меня только для этого? Могли бы и по телефону спросить! Результат был бы тот же!
— Мне лучше знать, когда и как задавать вам вопросы! Так вот — отвечайте прямо: тогда-то и тогда-то.
Он как-то странно глянул на меня, сдвинул брови — будто вспоминает — и медленно проговорил:
— В Кюстендиле я был на экскурсии с классом, когда в школе учился.
Я не мог усидеть на месте, быстро встал и заходил по кабинету.
— Это в первый и последний раз?
— В первый и последний раз, — не мигнув, ответил он.
Я глядел на него почти с восхищением — надо же, как спокойно и уверенно врет… Мне еще неясно было — пора его задерживать или нет, поэтому надо стараться держать себя нейтрально и пока не давать почувствовать, что я знаю больше, чем он может предположить.
— Ладно, пока оставим это. Итак, вы говорите, что в день несчастья в обеденное время вы были на станции Искор. Когда именно, в какое время это было?
— В пять минут двенадцатого, — заученно ответил он.
— На чем вы ехали туда?
Ответ был не столь молниеносным:
— Мне кажется, я ответил на этот вопрос.
— Нет, не ответили, вы обошли его! Надеюсь, помните свои слова: «Когда человек спешит, он найдет способ…» Что вы имели в виду? Какой вид быстрого транспорта?
— Мотоцикл, — устало промолвил он. — Я взял его у одного приятеля. Очень спешил…
— Хорошо, продолжайте! Повторите снова кратко и точно, как все было в Искоре.
«Компьютер» снова заработал.
— Я посмотрел машину… Младенов говорил мне, что она стоит тысячу сто левов, а оказалось — тысячу шестьсот тридцать… Завскладом сказал, что я могу заплатить и тут же взять ее. А у меня с собой было только тысяча двести. И я боялся упустить машину. Позвонил жене, чтобы привезла мне недостающие деньги — у нее были свои шестьсот левов…
— В котором часу вы позвонили жене?
— В двенадцать с минутами. Завскладом пошел обедать, а я остался там ждать.
— Где? Где вы ждали?
— Там, в тени, возле ангара.
— И все время были там? Никуда не отлучались?
— Я же сказал, что боялся упустить машину.
Нет, он был просто неподражаем!
— Когда приехала ваша жена?
— В полпервого или… без двадцати час…
— Говорите поточнее! Вы ведь ждали ее с нетерпением и небось каждую секунду смотрели на часы, не так ли?
— Нет, не так! Я, наверно, задремал там в тени — от усталости…
— Ваша жена приехала раньше! — не выдержал я. — Она искала вас, а вас там не было!
— Моя жена — рассеянная тетеря, — совершенно спокойно ответил он. — Кто ее знает, где она моталась, пока не нашла склад.
— Значит, вы утверждаете, что не покидали территорию склада?
— Нет! — без малейших колебаний ответил он.
— А вот заведующий складом утверждает другое! Он говорит, что вы завели мотоцикл немедленно после второго телефонного звонка и умчались куда-то.
— Кладовщик не может ничего знать, потому что он уходил обедать куда-то в столовую. Да, я завел мотор, но только для того, чтобы переместить мотоцикл в тень…
Что ж, в логике ему не откажешь. В этом случае кладовщик отпадает. Остаются показания Тони.
Я сел на свое место, придвинул пропуск.
— Я доволен вашими ответами. Можете идти. Вы свободны.
Он взял пропуск и двинулся к выходу. Но когда он был уже почти у двери, у меня невольно сорвалось с языка прежде, чем я мог остановить себя: «Пока свободны… Пока».
Он услышал и резко обернулся:
— Не пугайте меня! Я не из пугливых!
— Вижу, вижу. Идите! — и отвернулся к окну, чтобы не видеть его длинной расхлябанной фигуры. И почему я до сих пор не засадил этого наглеца за решетку?
Итак, его «железное» алиби становится похожим на цыганское решето, и сквозь огромные дыры проглядывают факты и обстоятельства, которые он или скрывает, или отрицает, или объясняет черт знает как, или просто бессовестно врет. Смотрит мне в глаза и лепит, что был в Кюстендиле единственный раз в школьные годы, что ночевал после отравления у кассира Захари Дудова… Да, а вот по поводу заявления о разводе я еще не проверил, надо послать стажера. Так, значит, он утверждает, что не пришел домой обедать, потому что был занят с машиной. Ну, допустим. Но ведь он все-таки смотался в Софию, чтобы встретиться с любовницей, — что же ему мешало побывать и дома? Он взял из дома пижаму после того, как Невену увезли, — почему же в этом пакете не могло быть какого-нибудь предмета, связанного с происшедшим? Так легко было скрыть его в бумаге или просто в сумке…