Совсем другая история
Шрифт:
– Что я должен сделать? – Лев Николаевич шагнул к доктору почти вплотную. – Сколько она стоит, эта операция? И куда мне обращаться за донором, вы можете мне посоветовать?
– Посоветовать могу. Обычно идут в координационный донорский центр, но… ведь существует очередь, и она немаленькая. А в вашем случае промедление смертельно. Это я вам со всей ответственностью заявляю. Попытайтесь обратиться в горздрав… В общем, стучитесь во все двери, – монотонным голосом пробубнил врач, и Снегирева поняла, что он сам ни на секунду не верит в успех, а говорит все это по инерции, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Доктор
Галина, поколебавшись секунду, выскочила за ним. Ей хотелось поговорить с врачом самой, с глазу на глаз. О чем его спрашивать, когда в принципе и так все ясно, Галя представляла плохо. Но она надеялась, что ей врач обязательно скажет что-нибудь важное, даст действительно дельный совет, а то и поможет в поисках донора.
В коридоре Снегирева осмотрелась по сторонам и подошла к столику дежурной медсестры. Суровая на вид женщина в белоснежном халате и очках-хамелеонах раскладывала утренние таблетки в одноразовые стаканчики.
– Скажите, пожалуйста, – робко обратилась Галина к дежурной, – как зовут врача, который только что вышел из восьмой палаты, и где его кабинет?
– Вы имеете в виду доктора Сабанеева? Его зовут Валерьян Милорадович. А его кабинет прямо по коридору – до конца и налево. На двери табличка есть, мимо не пройдете, – строго пояснила медсестра и снова углубилась в свое занятие.
– Спасибо… – Галина хотела уже отойти от столика, но, помедлив, решилась задать еще один вопрос.
– Простите, – снова отвлекла она женщину от выполнения ее обязанностей, – скажите, а этот… Сабанеев, он хороший врач? Ну, в смысле, я понимаю, что, наверно, хороший, раз тут работает, но… в смысле, он очень-очень хороший, самый лучший или обычный?
Галина чувствовала, что ее вопрос задан как-то нелепо, коряво и не особенно внятно, но не могла же она спросить прямо так, как думала: «Скажите, этот врач умеет грамотно лечить или он полная бездарь?»
Но медсестра не рассердилась, как опасалась Галина, и не стала поднимать ее на смех, а неожиданно улыбнулась. Улыбка настолько шла ей, что Галина тут же поняла: эта медсестра не противная и не строгая, а очень даже милая и приветливая.
– То есть ты хочешь узнать, может ли Валерьян Милорадович на самом деле вылечить человека, так я тебя поняла? – Медсестра перешла на «ты» и лукаво прищурилась, разглядывая смущенную девушку.
– Ну да… в общем, так, – немного замявшись, кивнула Галина.
– Повезло тебе, девочка, – почти торжественно произнесла медсестра, – вернее, повезло больным, которых он с того света вытаскивает. Да-да! Именно так и есть. Потому как доктор Сабанеев хирург от бога. Понимаешь? Руки у него просто божественные. К тому же он не обыкновенный врач, а кандидат медицинских наук и почти доктор. Но не это главное, талант – вот что важно. И еще милосердие, сострадание к людям. Понимаешь? А этим Бог его тоже не обделил. Знаешь, сколько людей ему жизнью обязаны? Не сосчитать. Вот так, девочка. – Женщина махнула рукой и добавила: – Ну, иди, пока Валерьян Милорадович у себя. А то убежит по палатам, не найдешь.
Галя поблагодарила оказавшуюся словоохотливой медсестру и двинулась по коридору.
«Боже, – подумала она про себя, – ну и имечко! Я ни за что не выговорю!»
Осторожно постучав в дверь кабинета и услышав приглашение войти, Галина смело перешагнула порог и очутилась лицом к лицу с восходящей звездой медицины. Видимо, он как раз собирался покинуть кабинет и умчаться по своим докторским делам.
– Здравствуйте, я хотела поговорить с вами, – решительно проговорила Галя, загораживая собой дверь. – Пожалуйста, уделите мне время, совсем немного…
Она умоляюще глядела на светило науки. Сабанеев, к ее великому облегчению, не выказав неудовольствия, жестом пригласил девушку сесть.
– Я слушаю, – официальным тоном произнес врач, серьезно глядя на Галину.
– Понимаете, я… мне хотелось бы узнать реальное положение вещей… ну… у Игоря… – Галина дала себе слово не называть Сабанеева по имени, дабы не попасть в неловкое положение.
– Я догадываюсь: вы по поводу Владимирова? – вопросительно наклонил голову Сабанеев. – А-а, ну да! Вы же у него в палате сидели, – вспомнил он. – А вы ему кто? Родственница? – спросил врач.
– Да… почти. Я его невеста, – неожиданно для себя выпалила Галина и сама испугалась: ведь ежику ясно, что она врет.
Но интуитивно Галина понимала, что, назовись она одноклассницей Игоря, или знакомой, или даже подругой, все это будет совсем не то. И Сабанеев не скажет ей правды о реальном состоянии Игоря, не посоветует, как помочь. Не очень-то медики любят откровенничать с посторонними, им только родственников подавай, это Галина хорошо знала. А невеста – это почти что родня.
– Я невеста Игоря Владимирова, – отчаянно повторила она, не отводя взгляда от лица Сабанеева. – Доктор… я вас прошу… расскажите мне все с самого начала. Если я буду знать подробности о болезни Игоря, я смогу ему помочь.
Каким образом она собирается помочь своему любимому, Галя представляла весьма смутно, но ведь доктору знать об этом не обязательно.
Доктор против «невесты» не возражал, во всяком случае, не выказал ни удивления, ни недоверия. Он внимательно посмотрел на девушку и задал неожиданный вопрос:
– Скажите, вы с ним в ссоре?
– Нет… то есть да… А почему вы так решили? – растерялась Снегирева.
Вовсе не для того она явилась в его кабинет, чтобы обсуждать с ним свою личную жизнь. Да и какая разница, в ссоре они с Игорем или целуются каждый день с утра до вечера?
Сабанеев умел задавать вопросы. Через две минуты он вытянул из Снегиревой то, что являлось для него важным. Галине ничего не оставалось, как подтвердить, что у них с Игорем произошел разрыв и три месяца они не виделись, но любит она его по-прежнему, а уж узнав о болезни любимого, примчалась сюда и теперь вот сидит перед доктором, страстно желая помочь Игорю выздороветь.
– Так я и предполагал, – протянул Сабанеев задумчиво. – Дело в том, что на твоего Игоря роковым образом повлиял сильнейший стресс. Ну а какой такой стресс может приключиться с молодым человеком из благополучной семьи? Чтобы так подействовать на организм, нужны длительные и сильные переживания. Понимаешь? Его родители ничего внятного сказать не сумели, хотя я первым делом поинтересовался о душевных травмах их сына.