Совсем не респектабелен

Патни Мэри Джо

Или между ними возникла вдруг какая-то неожиданная связь, подобно тому как при смешении запахов розы и ладана возникает новый, совершенно особый аромат? Вспомнив, каким ошеломленным выглядел после их поцелуев Маккензи, она была склонна думать, что между ними произошло что-то необычайное. Убедиться, что это так, можно только повторив поцелуи, но утром каждый из них отправится своей дорогой.

Если уж делать что-то, так только нынешней ночью.

Мак наполовину расправился с блюдом ветчины и сыра, когда в кухню пришла леди Агнес.

Он хотел было подняться с места, но она жестом приказала ему не вставать.

— Не прерывай свой полуночный ужин. Судя по твоему виду, тебе необходимо подкрепиться. — Она взяла стул и села по другую сторону выскобленного соснового стола. — Если только ты не пьешь этот великолепный кларет сразу из двух стаканов, один из них налит для меня.

— Вы, как всегда, очень проницательны, леди А. — Он передал ей стакан. — Обеспечивать вас вином и спиртными напитками — слишком малая цена за убежище, которое вы предоставляете в случае необходимости.

Она с видимым удовольствием отхлебнула глоток кларета.

— Не испортит ли твое сегодняшнее приключение твои отношения с друзьями-контрабандистами?

— Я слишком выгодный клиент. Когда они проспятся после своей «бамбуки», злость останется у одного-единственного типа — у того, кто хотел обесчестить и убить леди Кири.

Леди Агнес поморщилась при мысли об этом.

— Ты частенько сваливался как снег на голову, но никогда не привозил с собой девушку, попавшую в беду. Причем не какую-нибудь, а сестру Эштона!

— Я только потом узнал, кто она такая, но ей явно требовалась помощь. — Он вспомнил, как она сломала наручник и как дралась, прокладывая себе путь к выходу из пещеры. — Хотя, возможно, она смогла бы сбежать и без посторонней помощи — на редкость отважная девушка.

— Это неудивительно, она ведь сестра Эштона, и они очень похожи друг на друга. Думаю, она, как и он, в совершенстве владеет «калариппайатту». — Леди Агнес взяла с блюда кусочек сыра. — В семье ее матери существует старинная традиция — приглашать мастера по «калариппайатту» для обучения сыновей. И дочерей, если, те проявляют к этому интерес.

— Значит, леди Кири училась у того же мастера, у которого учился Эштон? Это многое объясняет, — усмехнувшись, проговорил Мак. — Она едва не сделала меня инвалидом на всю жизнь, прежде чем я убедил ее, что пытаюсь ей помочь. Она заставляет меня вспомнить истории о древнеиндийских королевах-воительницах, которые Эштон иногда рассказывал нам по ночам.

— Кири является потомком по прямой линии этих королей-воительниц, — серьезно сказала леди Агнес. — Одна из причин переезда ее семьи в Англию заключается том, что девочкам надо дать возможность найти британских мужей, однако к Англии не так уж много мужчин, способных по достоинству оценить уникальные качества Кири.

Как бы то ни было, красивая молодая женщина с хорошим приданым без труда найдет себе мужа. Это абсолютно логично, но Мак почувствовал, что еда утратила свой вкус. Он завернул кусок ветчины в салфетку и возвратил в кладовку.

— Теперь я готов лечь спать, леди Агнес. Мне идти в свою обычную комнату?

Она кивнула.

—

Двигайся потише. Комната находится рядом со спальней леди Кири, потому что только эти две комнаты были готовы к приему гостей.

Держа свечу в одной руке, он наклонился и обнял ее.

— Спасибо за то, что вы всегда здесь, леди А.

Она тоже обняла его.

— И тебе спасибо, Мак, за то, что не позволяешь мне заскучать.

— Управляя этой школой, вы едва ли можете заскучать, — рассмеявшись, заметил он.

У него едва хватило сил, чтобы подняться по лестнице и войти в свою комнату. Из-за сомнительного характера своей деятельности он оказывался здесь довольно часто. Всегда было приятно видеть леди Агнес, хотя она без особого энтузиазма относилась к его деловым связям с контрабандистами. Правда, она понимала, что это необходимо.

Он зажег огонь в камине, снял с себя рубаху и кальсоны и надел серый шерстяной халат, висевший в гардеробе. Потом уселся у огня в уютно-потертое кресло с подлокотниками, вытянул ноги и попробовал привести в порядок свой мысли.

Он всегда жил весьма сложной жизнью, которая текла по обочине высшего света. Друзья, которых он завел здесь, в Уэстерфилде, с радостью приняли бы его в свой круг. Хотя и не все. Поскольку он начал жизнь, не имея ни титула, ни богатства, ни даже законности рождения, он предпочитал жить в менее изысканном социальном слое, где его принимали таким, каков он есть.

Он спокойно обходился без посещения скучных раутов и других великосветских мероприятий, но солгал бы, если бы сказал, что не завидует своим законнорожденным друзьям, которые знали, что они имеют право там находиться. Жизнь на обочине была интересной, но иногда… утомительной.

Подумав, что неплохо бы выпить бренди, он пошел за флягой, но возвращаясь к камину умудрился опрокинуть деревянный стул. Не так уж много он выпил, значит, во всем виновата усталость. Но он продолжал сидеть, наблюдая за язычками пламени, и не спешил в постель.

Он знал, кем и чем он был. И все же не мог не сожалеть о том, что никогда не будет принадлежать ему.

Глава 7

Спавшую глубоким сном Кири разбудил приглушенный звук падения чего-то в соседней комнате. Она не сразу вспомнила, где находится. Ах да… оскорбление, кража лошади, контрабандисты, похищение, бегство… и Деймиен Маккензи. Человек, которого она была готова зарезать, оказался защитником и союзником.

Было все еще темно, и она поняла, что проспала недолго. Кто-то, возможно Маккензи, что-то уронил или на что-то наткнулся и разбудил ее.

Маккензи, Деймиен. При мысли о том, что он находится в соседней комнате, по ее телу пробежала горячая волна.

Она была нормальной женщиной и всегда восхищалась привлекательными мужчинами. Ей доставляло удовольствие обниматься и целоваться, она не сознавала, какой мощной силой обладает сексуальное влечение. Ей вдруг захотелось войти в его комнату, сорвать с него одежду и прильнуть к нему. Мысль эта одновременно и возбуждала, и вызывала тревогу.