Совсем неглавная героиня
Шрифт:
Но стоило ему только двинуться в сторону скрывшихся Ланлинь и Баосы, как за спиной раздался оглушительный грохот и все озарило яркой вспышкой света. Стремительно обернувшись, лис увидел, как часть каменистого плато, на которое они высадились, откалывается и падает в пропасть. Гу Юнжень, находившийся на самом краю, балансировал, рискуя упасть следом. Но тут уже Сан Линь не мешкал, сформировав из ци петлю и подтянув своего господина ближе.
Похоже, они все же недооценили мощь главы этой академии, который сейчас и дальше успешно отражал все атаки Гу Юнженя и теснил того к краю пропасти.
– Юнжень, смирись, тебе никогда не победить меня и не добраться до артефакта, – вещал тем временем Се Лянчень с легким налетом превосходства на холеном благородном лице. – Я был главой, когда ты поступал в эту академию. Я остался им, когда твой жалкий заговор против императорской семьи раскрыли. Я буду им, когда о твоем существовании все забудут…
– Я добьюсь своего! – зарычал Гу Юнжень и выпустил серию боевых заклинаний, завершив все шквалом огня. – Больше никто не встанет на моем пути!
На лице главы отпечаталось удивление и даже почти опаска, но в последний миг он успел отразить атаку. И пусть постарался сохранить все то же беспечное выражение лица, заметно побледнел.
– Остановись! Ты еще можешь уйти без потерь. Я не выдал тебя императору в прошлый раз, разве этого мало, чтобы оценить выпавший шанс и начать новую жизнь? – заметил глава нравоучительным тоном, что не помешало ему покрыть бывшего ученика шквалом ледяных лезвий.
Гу Юнжень расплавил их новой стеной огня, но одно из лезвий все же проскочило, чиркнув его по щеке и оставив длинный порез. Мужчина провел по нему рукой и, взглянув на окрасившуюся кровью ладонь, неожиданно расхохотался.
Наплевав на полученный приказ и посчитав, что Баосы и сам справится, Сан Линь бросился обратно к Гу Юнженю. Встал рядом с ним и вступил в бой с главой, не дожидаясь соответствующего приказа. Мужчина слегка нахмурился от неожиданности, но в следующий миг чуть улыбнулся уголком губ и благодарно кивнул, принимая помощь своего генерала.
– Нотации… Тогда и сейчас. Все, что ты можешь, – только сыпать нотациями, когда люди погибают сотнями. Даже когда я пытался открыть тебе глаза на происходящее за этими стенами, что я получил перед тем, как меня исключили? Очередную высокопарную речь, полную пафоса, которая в нынешних реалиях не несет абсолютно никакого смысла! – крикнул Гу Юнжень в перерывах между взрывами заклинаний. – Но нет, все, что тебя интересует, – только в стенах твоей гребаной академии. Ты не знаешь, что происходит за ее пределами, к чему ведет власть твоего возлюбленного императора! Потому что не хочешь! Зациклился на приказе защищать артефакт любой ценой, учишь этому поступающих сюда юных заклинателей и даже не задумывался ни разу: а оно того стоит? Почему символ императорской власти хранится здесь, а не во дворце императора, где ему самое место? Не потому ли, что артефакт может его больше не признать, учитывая его деяния и деяния его приближенных?
– Ты не видишь всей картины в целом, зациклившись на малом! – аж побагровел глава, которому под двойным напором было сложнее сдерживать натиск. Роли поменялись, теперь уже Се Лянченя теснили к самой пропасти. Шаг за шагом, но он отступал. Мелкие камешки уже срывались вниз под его ногами.
– А ты видишь? Тогда тем хуже! Слепец, пожертвовавший честью и принципами ради былого и усиленно цепляющийся за старые традиции, – не тот человек, который достоин возглавлять академию и просвещать юные неокрепшие умы, – констатировал Гу Юнжень и, сделав хитроумный пасс руками, вложил все силы в последний удар. Щит Се Лянченя выдержал смертельное заклинание, но Гу Юнжень преследовал иную цель: глава и так стоял на самом краю, ему не хватало лишь небольшого толчка, чтобы полететь в пропасть.
– Прощай, Лянчень, не скажу, что мне будет тебя не хватать, но все же зря ты сегодня вышел на это плато, – обронил Гу Юнжень с самой толикой сожаления и уже спокойно обернулся к Сан Линю: – Где твой тигродракон?
Сан Линь бросил взгляд на ту постройку, за которой скрылся Баосы, и нахмурился, враз напрягшись.
– Должен был уже вернуться… – пробормотал он.
– Да брось, что твоей зверюге могла сделать эта пигалица? Расслабься, он наверняка пользуется случаем и дожирает ее бренные останки, – хмыкнул Гу Юнжень. – Пойдем, артефакт где-то совсем близко, я его чувствую… Демоны!
Ругань Гу Юнженя относилась к тому, что из-за, должно быть, учебных павильонов на плато над обрывом высыпало с десяток преподавателей, настроенных решительно. Сан Линь пробежался по ним быстрым жадным взглядом в надежде узнать свою спасительницу, но единственная женщина среди преподавателей была значительно ниже по росту и чуть шире по фигуре.
– Та мелкая пиявка все же умудрилась сбежать от тигродракона и позвать на помощь! – зло сплюнул Гу Юнжень, готовясь к бою.
– Баосы! – крикнул Сан Линь, уже не на шутку беспокоясь за своего питомца, и пронзительно свистнул, подзывая его привычным способом. На ментальном уровне он чувствовал, что питомец где-то рядом, но все же… К счастью, почти сразу после крика откуда-то сбоку появился взмыленный тигродракон, видимо долго преследовавший беглянку. При ближайшем рассмотрении Сан Линь заметил кровь на его шерсти, знаменовавшую, что свою жертву Баосы все же догнал, оправдывая свое имя.
– Они убили главу! – воскликнул кто-то из преподавателей, видимо успевших застать финал битвы.
Но не успел стихнуть этот крик и выпуститься первое боевое заклинание, как над академией разлилось бирюзовое сияние. А как только оно стихло, крыша одного из павильонов взорвалась осколками, и оттуда вылетел горевший ослепительным голубым огнем артефакт.
– Небесная Звезда… – ахнул кто-то.
Артефакт проплыл по воздуху к Гу Юнженю, издевательски завис вне зоны досягаемости над самой его головой и, еще раз ярко мигнув, вдруг исчез.