Создана быть твоей
Шрифт:
Сайты раскрывались один за одним. Много информации. Много прибыли, много успехов и неудач. А это что… Грандиозная смена руководства три года назад. Отец Дарквуда передал свое кресло сыну. Но разве альфы поступают так? Проще поверить, что в это время в спину прежнего владельца смотрело дуло пистолета. Альфы не отдают своего. Тем более с безмятежной улыбкой и дружеским рукопожатием.
Новые сайты и новая информация, резкий скачок прибыли, работа над уникальным проектом кристаллов для воспроизведения голограмм. Никаких подробностей, кроме осторожных предположений, что
Пусть так, ей неинтересно… Но пальцы сами бегали по экрану, вытаскивая из сетей Всемирной очередную подборку ссылок.
Это затягивало… Поиск крошечных фактов о его жизни.
Похож на маму…Шерил долго рассматривала голограмму черноволосой смуглой женщины с необычайно красивыми, золотисто-зелёными глазами. Лейла. Из восточного округа, чистокровная омега. Прекрасная, как настоящий цветок. Шерил залюбовалась совершенным до последней чёрточки лицом. Марк много взял от нее… Очень многое. Умерла женщина в тридцать три года от приступа бледной лихорадки.
Глупая жалость защипала глаза. В тринадцать лет остаться без матери — это же почти ребенок!
Пришлось переключить голограмму, чтобы избавить сердце от кислоты ненужного сочувствия — альфы этого все равно не ценят.
Является опекуном Алекса уже семь лет. О, сколько грязи… Сотня обвинений в связях с несовершеннолетним, да ещё весьма громких. Ложь. Вот тут Шерил была уверена на сто процентов — мужчина и пальцем не тронул своего подопечного.
Работа, женщины, работа… Хлоя Тампильтон…
Прежде чем успела подумать, Шерил деактивировала планшет, стирая витавшее в воздухе изображение обнимающейся парочки. Глаза Хлои сверкали торжеством. Она сидела на коленях Дарквуда, запуская свои кривые когти в густые пряди смоляных волос.
Да плевать на них! Отшвырнув планшет, Шерил схватилась за мобильник. Надо позвонить маме… или нет? Как сказать правду, что завтра все их планы превратятся в пыль?
Но звонить не пришлось. Только к вечеру пришло видеосообщение, в котором Микки, мама и заметно повеселевшая Лиззи желали ей удачи. На заднем фоне опять стены клиники. А еще Ричард пришел в себя… Кое-как натянув на лицо улыбку, Шерил отправила коротенький ответ.
Небо за окном все больше подсвечивалось рекламными вспышками. Время таяло, и последние надежды вместе с ним. Устав бродить от стены к стене, Шерил легла на кровать, крепко прижимая к себе подушку. На смену злости тихонько приходило смирение. Она выдержит это. Справится, как справлялась уже не раз. Просто результат будет чуть позже. Они все равно уедут отсюда. И не важно, ради поступления или просто так. А Дарквуд пусть и дальше тискает по углам нафаршированных силиконом кукол с пустыми глазами и бездной вместо сердца…
В голове маячила голограмма Хлои и Дарквуда. Счастливых, подходящих друг другу… Пропади они пропадом!
Но щекам почему-то мокро. И так тяжело дышать…
— Шерил… Шерил…
Навязчивый образ раскололся, теряя краски и четкость.
— Шерил …
Знакомый голос выдернул из плена тихого кошмара.
— Шерил, вставай… Хочешь сдать тестирование?
Подскочив на кровати, она в упор уставилась на бледного, как смерь, Алекса.
— Хочу!
— Мистер Дарквуд. Как ваш врач…
— Заткнись, док! — прорычал, не удосужившись взглянуть на стоявшего за спиной Миллера.
— …я настоятельно рекомендую отдых. Показатели не стабильны…
Блять, чтоб его! Переломить тощую шею — и дело с концом. Сжимать пальцы на изуродованном рытвинами горле и давить до последнего предсмертного хрипа. В лёгких толкалось месиво из ледяной крошки и раскаленных игл. Каждый вздох — маленький Армагеддон, и в затылке взрываются крохотные ядерные боеголовки, отдавая в зрительный нерв ярко оранжевыми вспышками.
— Хреновые показатели?!
–
Вскочив на ноги, сделал шаг к неподвижному Миллеру.
— А кто ещё пару недель назад плел про чертовски устойчивую, мать ее, позицию?!
— Выработка альфатерона — вещь непредсказуемая, мистер Дарквуд. Вам нужен антидот.
Все что ему нужно сейчас — оттрахать Шерил. Разложить так, чтобы видеть каждый дюйм ее бархатной щелки. Сжать упругую грудь, вминая пальцы в податливую мякоть тела. Одним толчком погрузиться внутрь и двигаться, двигаться, двигаться, пока не отпустит. Пока из груди не исчезнет тугой ком колючей проволоки и руки снова не обретут чувствительность, превращаясь в живую плоть, а не отростки из льда и железа. Слышать ее стоны, вдыхать запах, чувствовать тепло… Видеть, как она выгибается под ним, шепчет его имя, рвано, с тягучим, как мед, придыхом. Он так и не смог его получить. Проклятье!
— Уберите ваши иголки, док! — рявкнул, отталкивая руку со шприц-пистолетом. — Мне не нужна эта бурда!
Потому что можно вколоть себе лекарство раз, потом второй, а на третий — подсядешь. Хуже, чем на Пси-наркотик — с него хотя бы есть шанс соскочить. Но эта бледно-желтая дрянь в игле поставит на колени и медленно затянет удавку. До тех пор, пока мозги не превратятся в кашу. Спасение, влекущее за собой смерть. А он и так однажды слишком близко подошёл к краю. Прогулялся по лезвию ножа, в какой-то момент действительно собираясь свалиться в бездну, но, сжав зубы, вытолкал себя в нормальную жизнь.
И снова это сделает. Избавится от тяги к обычной человечке!
Система, конечно, провела поиск. И выдала нулевые результаты. Что только подтвердило опасения — он опять вступил в то же дерьмо, что и двадцать лет назад. Да, его всегда привлекали человеческие женщины. Но до этого времени удавалось держать эмоции на привязи!
И сейчас у него еще есть возможность вырвать из себя заразу, пока корни не проросли слишком глубоко. Просто нужно пережить ещё пару дней. А потом трахнуть другую девку, без риска свернуть ей шею. Потому что сейчас он мог только так — с жестокостью и жаждой насилия. Так, как требовалось первым подопытным. С криками и болью, с хрипами и мольбами о смерти. Рвать на куски, вспарывать сухую плоть, заменяя смазку — кровью, а оргазм — смертью. Они были нестабильны, первые самые жуткие результаты игры человека в Господа всемогущего.