Создания света — создания тьмы
Шрифт:
СОН ВЕДЬМЫ
Она спит в Доме Мертвых в глубоком и темном могильном склепе, и сознание ее — падающая в колодец снежинка. Но колесница Времени поворачивает на полном ходу, и там, в зеркале, что помнит обо всем, скрыты битвы последних дней. И Осирис мертв, и ушел Сет. И зеленый смех Фрамина — безумца и поэта. Едва ли подойдет такой Повелитель Ведьме Лоджии. Лучше не просыпаться. Проспать век, а потом посмотреть, что сделал Принц. Здесь, среди пыльных мумий и сгоревших свечей, здесь, в самом нижнем зале
Создания света и тьмы танцуют на острие гильотины, и Пепла боится поэта. Создания света и тьмы надевают и сбрасывают одежды человека, машин и богов; и Исиде нравится их танец. Создания света и тьмы рождаются тысячами, во мгновение умирают, могут проснуться вновь, а могут и не проснуться; и Пепле по вкусу это разнообразие…
Грезящий ее снами и напуганный ими, ее фамильяр тесно прижимается к ней — маленькая вещь, которая тоже плачет в ночи.
Колесница Времени грохочет, и грохот этот-шуршание легких песчинок в часах вечности, — всего лишь одна из форм тишины.
АНГЕЛ ДОМА ЖИЗНИ
Пешими идут они в полночь. Их трое, бредущих вместе между верой и неверием. Они проходят мимо мест развлечений и выходят на сияющий огнями Проспект Оракулов, и идут вдоль него — мимо астрологов, нумерологов, гадальщиков по картам Таро и предсказателей по Книге Перемен.
Они переходят от света к полумраку, от тумана и темноты к сумеркам и грязи. Небо ясно и звезды светят над ними. Улица сужается и здания склоняются к ним; сточные канавы переполнены до краев, и дети с запавшими глазами смотрят на них, почти невесомые на руках своих матерей.
Они шагают по грози, не замечая ее, и никто не смеет приветствовать их. Сила сопутствует им, как запах, а цель отличает от всех остальных.
Одежды их изящны и плащи роскошны. Они проходят там, гае дерутся коты и валяются битые бутылки, но для них всего этого словно не существует.
Над ними в небе загорается искра, когда свет от разрушенного Сетом мира, наконец, достигает этого неба, приходя на него, как новая звезда, и одаривая идущих всеми цветами спектра.
Ветер пронизывает их, но они не ощущают его. На одной из стен на девяноста четырех языках нацарапано непристойное слово, но они не замечают и этого.
И лишь подойдя к странной машине, лишенной теперь своей живой половины, они останавливаются у двери, на которой висит табличка со знаком коитуса.)
ПЕРВЫЙ: Вот это место.
ВТОРОЙ: В таком случае — войдем.
ТРЕТИЙ: Да.
(Первый касается двери тростью с серебряным набалдашником, и дверь резко распахивается. Он входит, и остальные следуют за ним. Они идут по коридору, и он трогает тростью следующую дверь. Дверь открывается перед ними, они — пришли.)
ГОР: Вы!
(Первый, чьи глаза в полумраке сверкают зеленым, кивает.) Зачем вы здесь?
ЧЕЛОВЕК, ЧТО НОСИТ СТАЛЬНОЕ КОЛЬЦО: Мы пришли сообщить тебе, что твой отец мертв.
ГОР: Кто ты?
ЧЕЛОВЕК, ЧТО НОСИТ СТАЛЬНОЕ КОЛЬЦО: Ты знал меня как Стального Генерала. Я убил Осириса, но и сам был разрушен. Принц воссоединил меня и дал временную плоть. Я пришел рассказать тебе про твоего отца и уверить, что смерть его произошла не по подлому или злому умыслу, а в честном бою.
ГОР: Твоя правдивость известна всем. И лишь и твоих словах я не сомневаюсь. Если отец пал в честном бою, я не стану искать мести. Война закончилась? И чем?
ЖИРНЫЙ ПРОПОВЕДНИК В ЧЕРНОМ: Принц снова взял под свою руку Средние Миры.
ФРАМИН: …И мы — его посланники, пришедшие предложить тебе вернуться в Дом Жизни, где ты мог бы править вместо твоего отца как Ангел этого Дома.
ГОР: А что с Сетом?
ФРАМИН: Он ушел. И никто не знает, куда.
ГОР: Хорошо. В этом случае я полагаю, что вернусь.
МАДРАК: (опускаясь на одно колено перед Мегрой из Калгана) Чей это ребенок?
ГОР: Мой сын.
МАДРАК: Сын Гора… Вы уже дали ему имя!
ГОР: Пока нет.
МАДРАК: И тем не менее — я поздравляю.
ГЕНЕРАЛ: И я.
ФРАМИН: Примите и мои поздравления.
ГОР: Благодарю.
ФРАМИН: Я дарю ему кулон Исиды, управляющий Десятью Энергиями. Знаю, она была бы довольна, видя его у своего внука.
ГОР: Благодарю.
ГЕНЕРАЛ: Я дарю ему кольцо, которое было частицей моего первого тела, славно послужившего мне. Оно хранит воспоминания о подлинной человечности.
ГОР: Ты истинно добр, Генерал.
МАДРАК: Я дарю твоему сыну посох, чтобы он помогал ему. Кто-то придумал, будто посох способен поддерживать путника. Право, не знаю почему.
ГОР: Благодарю.
МАДРАК: Теперь я должен отбыть, ибо я совершил зло и должен пройти покаяние. Аве, Ангел Дома Жизни!
ГОР: Светлого тебе пути, Мадрак. (Мадрак уходит.)
ГЕНЕРАЛ: Осталась еще одна революция, которую я должен поддержать, и я иду искать своего коня. Аве, Ангел Дома Жизни!
ГОР: Настоящей тебе революции, Генерал. (Генерал уходит.)
ФРАМИН: А я удаляюсь в Дом Мертвых, где правлю теперь. Аве, Ангел Дома Жизни! Принц скоро встретится с тобой, и Ангелы других Станций соберутся засвидетельствовать свое почтение…
ГОР: Высокой поэзии и святого безумия тебе, Фрамин.
ФРАМИН: Спасибо. Я полагаю, сказано обо всем.
ГОР: По-моему, да.
(Фрамин поднимает трость, и падает на пол поэма и остается сверкать на нем, подобно утренней звезде.
Гор смотрит вниз, читая ее, и когда опять поднимает взгляд, зеленоглазый поэт исчез бесследно.
Поэма меркнет и новый Ангел Дома Жизни знает, что в ней заключалась истина, но забывает слова, ибо именно так и бывает всегда.)