Созданные магией
Шрифт:
– Может, стоит купить еще вина?
– спрашиваю Женю.
– Вино — для слабаков, -заявляет подруга, -давай, ты пока за пиццей, а я зайду в магазин и куплю выпивку для настоящих мужчин!
– Это мы с тобой, что ли, настоящие мужчины?
– Тебе же уже восемнадцать! Надо это как следует отпраздновать!
– Ладно…
Обуваемся и спускаемся вниз. Даю Жене ключи от квартиры.
– Ты ведь на меня не обижаешься за то, что я сказала?
– Нет, -отвечаю я довольно мрачно.
– Я просто не хочу, чтобы ты напрасно надеялась. Боюсь, тебе потом будет больно.
– Ага, я тоже.
Дом, в котором моя семья живет с незапамятных времен, стоит на пересечении улицы Рубинштейна с Невским проспектом. Иду вдоль шумного Невского, стараюсь идти быстро, но это не так просто — в обе стороны нескончаемым потоком движутся люди: одни спешат, другие гуляют нога за ногу, рассматривая богато украшенные дома.
Наверное, многие слышали, как недовольны жители Барселоны, Венеции, Майами сутолокой, создаваемой туристами. Кое-кого это злит: еще бы, туризм приносит городам колоссальную прибыль, по сути, кормит неблагодарных горожан. Но поживите подольше в центре оживленного туристического города, и вы все поймете.
Спускаюсь в подземный переход, продираюсь сквозь толпу галдящих китайцев. Думаю, в Венеции дела обстоят еще хуже: улочки узкие, а люди прибывают со всего света. Все равно, побывать в Италии — моя давняя мечта, потому я и взялась учить этот язык.
Поход до пиццерии и обратно занял полчаса. Захожу в квартиру — все так и сияет, играет музыка, а на кухне сидят Женя, Алена и Саша.
Ребята вскочили, принялись меня поздравлять, дарить подарки. С Аленой и Сашей мы ходим на итальянский. Они встречаются, хотя более непохожих людей трудно себе представить. Он вечно строит из себя циника, с претензией на интеллектуальность, а она — милая, круглолицая болтушка-хохотушка. Любит мультики. Иной раз мы так громко смеемся на уроках, что нас грозят рассадить.
С Сашей мы тоже дружим, но по-другому. Он и правда умен, но старается выглядеть еще умнее. Рассуждает о литературе, кино, политике, истории, порой его слушать по-настоящему интересно. Но иногда Сашу заносит, и он превращается в нигилиста. Называет любовь «химической реакцией», людей «мыслящей плесенью» и так далее. Мы с ним много спорим, и нам обоим это в удовольствие. Думаю, цинизм помогает ему мыслить рационально, а еще дает приятное чувство превосходства над другими.
От влюбленной парочки мне досталась в подарок книга «Так говорил Заратустра» Ницше. Видимо, выбирала не Алена. Спасибо, конечно, но я предпочитаю Толстого.
Раздался звонок домофона — пришли Арина, Оксана и Егор. Шумной толпой мы перебрались в гостиную. Арина и Оксана — лучшие подруги, а Егор — лучший друг для всего класса, «свой» в любой компании.
У Арины длинные волосы льняного цвета и серые глаза. Она очень общительна — явный экстраверт-сангвиник, но без присущих этому типу темперамента недостатков, умная, интересная, с ней всегда есть о чем поговорить.
В противоположность ей, Оксана — интроверт-меланхолик со всеми полагающимися проблемами и сложностями. Тихая, застенчивая, и говорит в основном с Ариной. Но если выпадает возможность поговорить с ней подольше, становится видно, какая она уравновешенная, вдумчивая, проницательная. Из них с подругой получился гармоничный дуэт: Арина говорит — Оксана слушает. У девушки темно-рыжие волосы, белая кожа и лицо сердечком.
Меня заваливают подарками: цветы, конфеты, тушь для ресниц, фирменный стеклянный шармик, наушники, плюшевый медведь! И все делают комплименты моей внешности, хотя я еще даже в порядок себя не привела.
Я заношу подарки в спальню. Переодеваюсь в новое платье — бледно-розовое, сияющее. Надеваю простые элегантные босоножки на шпильках с ремешком на щиколотке.
Пока все в гостиной, пробираюсь в ванную. Смотрю в зеркало…
Я ошеломлена. Запускаю руку в золотистые волосы, дотрагиваюсь до розовых бархатистых губ… Тонкие черты лица, блеск в глазах, сияющая кожа!.. Теперь я удивлена, что комплиментов так мало.
Никак не могу оторваться. Смотрю и смотрю. Откидываю голову, поворачиваю шею… Вау. Никакая косметика мне явно не нужна!
Уже начинаю потихоньку себя презирать. Пора выходить к гостям, хватит пялиться в зеркало! Не превращайся в самовлюбленную идиотку!
Выхожу из ванной с твердым намерением избегать в будущем зеркал. Возвращаюсь к ребятам, они приветствуют меня, улюлюкают, открывают шампанское. Но теперь я присмотрелась повнимательнее и кое-что заметила. Не только я одна никак не могу собой налюбоваться. Саша с Егором тоже меня разглядывают.
Сверхъестественная красота.
Я вижу еще кое-что. Все в сборе… кроме Антона. Тучка, появившаяся над моей головой после слов Жени, превратилась в грозовое облако.
Глава 1.4
Антон.
Я стоял у витрины ювелирного магазина и разглядывал серьги с бриллиантами. Небольшая сверкающая грушевидная капля в окружении более мелких камней, оправа из белого золота. На цену можно не смотреть — я не смогу себе их позволить, даже если продам почку.
Испытываю непреодолимое желание засунуть их в карман и выйти из магазина, и останавливают меня не здравый смысл и аморальность поступка, а стекло витрины и мысль об охраннике у выхода.
Представляю себе восторг Милы при виде сережек, вижу будто наяву, как здорово они на ней смотрятся, как сияют ее глаза… Желание становится невыносимым.
Антон, это безумие! Одумайся!
Этой мысли удается меня остановить. Я всегда считал себя порядочным человеком. В преступлении есть что-то низкое, что никак не вяжется у меня с представлением о самом себе.
Как жить, не уважая себя?
Но перед моим внутренним взглядом все еще стоит Мила, такая, какой она была сегодня в школе: грациозная, сияющая, радостная. Когда она встала перед всем классом, откинула волосы и посмотрела на меня, мне показалось, что мир перевернулся…
А потом, когда мы говорили, какой очаровательной она была! Слегка застенчивая и робкая, но с улыбкой, полной такого обаяния, что у меня сердце не выдержало, растаяло…
Я не могу думать ни о чем другом, у меня голова идет кругом.