Создатель сказок
Шрифт:
Без десяти двенадцать праздничный стол был накрыт. Не дожидаясь двенадцати, на улице кто-то запустил первые фейерверки, но шум не помешал нам обменяться поздравлениями.
Первым начал отец:
— Уходящий год действительно меня порадовал, правда. Вероника, ты показала себя стойким человеком. Айдар, ты показал, что способен на большее. Что знаешь и умеешь куда больше, чем я от тебя когда-либо ждал. Степан, ты молодец! Рад, что ты занялся спортом. Дорогая, ты, как всегда, лучшая…
От поздравления мамы мне сквозило равнодушием.
—
Мы с Никой и братишкой тоже поблагодарили семью за то, что мы друг у друга есть.
— Желаю, чтобы этот год был лучше, чем прошлый, — отсалютовал нам отец. — Так давайте поднимем свои бокалы, выпьем шампанское, сок, и пожелаем, чтобы с нами не случилось ничего нехорошего! Чтобы мы встретили следующий год точно таким же составом! Или даже расширенным, если у тебя, Вероника, появится… друг. Или Айдар решит пригласить свою подругу к нам за стол.
После того, как обменялись быстрыми поздравлениями, накинули на себя куртки, шубы и пальто и выбежали за ограду, на улицу, как поступили и наши многочисленные соседи.
Народу собралось действительно много. У кого-то в руках была коробки с фейерверками и салютами, у кого — бутылки. Подростки держали в руках непрозрачные банки из-под лимонада, сока, кофе, которых внутри и в помине не было.
Некоторым уже было хорошо: люди заливисто хохотали, некоторые парочки, не стесняясь, целовались. Кто-то слегка заплетающимся языком толкал длинную речь с поздравлениями, которых никто не слушал.
Ракеты, римские свечи и батареи салютов ставили прямо на проезжую часть. Мне такие развлечения были по боку, но папа со Степаном подожгли фитили сразу на трех огромных коробках, и глаза горели как у отца, так и у брата.
— Сейчас начнется! — чуть запыханно выпалил Степан, становясь рядом.
— Ты уверен, что не хочешь отойти подальше? — подтрунивала над братишкой Вероника. Из-за многочисленных хлопков приходилось кричать, чтобы тебя услышали.
— Я не боюсь! — воинственно сказал Степан.
— Это кто тут у нас такой смелый?
Сестра едва не полезла тискать Степана, но под громкий свист, в небо взлетели первые заряды, чтобы сразу разорваться сотнями сияющих разноцветными цветами искр. Красиво, да. И громко.
Заряды, один за другим, шумно взлетали в воздух, где взрывались и разлетались в стороны, под громкие выкрики толпы. Некоторые даже аплодировали, а особо впечатлительные каждый раз забавно взвизгивали, стоило очередному заряду со смачным хлопком взорваться в темном небе. Степан не отводил глаз, задыхаясь от кипящего в нем восторга.
Заряды вылетали все чаще, и небо вспыхивало, освещая наши лица.
Я
— Ты обещал!
Точно. Едва не забыл про иллюзию, которую готовил на протяжении всей ночи.
Я жестом фокусника достал из кольца раздутую ракету на метровой палке и вручил ее брату.
— Поджигать не нужно, просто воткни в снег и отбегай!
За Степой никто кроме меня не следил, но все изменилось, когда он поставил ракету в снег.
Улицу затопил оглушительный писк. От ракеты повалил густой дым, фейерверк затанцевал на палке, пару раз накренился в стороны, вызывая испуганные крики, а потом — ГРОХНУЛО!
В ночное небо взмыл дракон: огромный и потрясающе красивый, состоящий из светящихся искр-чешуек. И был он настолько детально прорисованным, настолько реалистичным и огромным, что челюсть отвалилась у всех горожан на улице, и вряд ли только на нашей. Раскрашенный в разные неоновые цвета ящер летал из стороны в сторону, рассыпая вокруг себя мелкие яркие искры. Все это сопровождалось нескончаемыми хлопками и громовым ревом.
— Каждый день бы такие праздники, — улыбался отец.
Степан тоже был в восторге: благодарил меня и делился впечатлениями всю оставшуюся часть праздника, пока уставшая мама не скомандовала нам идти спать.
Первого числа все было закрыто — народ отмечал праздник и приходил в себя после него. Но это не помешало мне подбить Нику и Степу покататься на коньках на школьном стадионе. Лед там ровняли регулярно и регулярно же чистили от снега.
Когда мы вышли из машины и направились к особняку, я понял — что-то не так. Хобгоблин, открывший ворота, быстрым шагом шел ко мне, желая о чем-то предупредить. Из дома доносились выкрики, сменявшиеся плачем.
Остановив Нику и Степу, я наказал им оставаться на месте, сам побежал к крыльцу. Одновременно с этим подключился ко всем юнитам, в том числе и тем двум, которые сейчас находились в особняке.
И похолодел от увиденного.
У самых дверей обернулся, сжал плечи Ники, которая несмотря на запрет пошла за мной.
Девушка решительно и твердо смотрела в мои глаза:
— Ты не сильно-то и старше, Айдар. Если что-то произошло, я должна об этом знать.
— Тебе не стоит сейчас туда идти. Прошу, побудь с братом.
Девчонка покачала головой. Времени для споров не было, так что пришлось войти в двери вместе.
Отец лежал на полу гостиной и… я не чувствую его мыслей, сознания и всего того, что делает живого человека живым.
Ника пошатнулась и шагнула назад, упираясь в закрытую дверь.
Мама плачет, тормошит тело, будто это может помочь. Виктор, управляющий, замер статуей на фоне.
— Нет… — выдыхаю я.
Отец… Мертв.
Я бы сердце свое из груди выцарапал, если бы это помогло.