Создавая успех. Воспитание необычного чемпиона
Шрифт:
Сумасшедший коричневый щенок с дикими желтыми глазами не мог остаться незамеченным. Каждую неделю Баз вел себя так, как будто он пришел на праздник в его честь, а не на общие занятия для щенков. Он не мог сдержать свою радость, считая, что все остальные щенки и игрушки здесь только для его развлечения. О том, чтобы сфокусироваться на «маме» или изобразить хотя бы видимость послушания, и речи не шло. Все наши чудесные, свежевыученные навыки (сидеть, тянуть игрушку или касаться носом ладони) сгинули.
Я обнаружила, что повторяю вечную присказку своих учеников: «Но он же дома это делает!». Иногда в разгар диких выходок База я спрашивала себя, не пора ли обратиться к собачьему экзорцисту. Я дрессировщик, выигравший множество наград в послушании, флайболе и аджилити.
Я решила, что буду дрессировать База без физического воздействия, и я была полна решимости этого придерживаться. Не имея перед глазами примера, я могла только надеяться, что те меры, которые я предпринимаю, правильны. Мне нравился тот энтузиазм, с которым Баз относился ко всему, и похоже, что это нравилось всем. Это было просто заразно. Вместо того, чтобы спокойно погладить База при встрече, все чувствовали себя обязанными поддержать его избыточные эмоции, и отвечали ему встречными воплями «Баззи-баззи-баззи», что только раздувало пламя его приветственной истерики. Хотя я постоянно расстраивалась из-за него, больше, чем за всю свою карьеру дрессировщика, я не могла не улыбаться при виде его выходок. Я знала, что Баз дает мне возможность узнать о дрессировке собак на более высоком уровне. Я точно знала, что люблю его. И даже если бы этот неистовый щенок никогда не научился контролировать себя настолько, чтобы бегать аджилити, я бы никогда не отдала его.
Мне нужен был план действий, чтобы помочь Базу более успешно справляться с собой в группе. Физическое воздействие не рассматривалось. Я видела, как другие дрессировщики пытались справиться с такими собаками с помощью жесткой коррекции, но на мой взгляд, это еще больше возбуждало собак, делая их совсем неуправляемыми.
Для начала мне надо было изменить свои ожидания от маленького База. То, что он мог сесть по команде в нескольких разных местах дома не значило, что он может делать то же самое в очень сильно отвлекающей среде. Ожидать этого от него было бы просто нечестно. Я решила сначала просто играть с ним, чтобы помочь ему сфокусироваться на мне. Я сама же упустила из виду принцип D.A.S.H., и напомнила себе о нем перед составлением плана занятий. То, что он успешно выполнял команду в одном H (месте занятий), не означало, что он будет так же хорошо работать в группе.
Так что моей первой задачей стало вернуть D — желание База быть со мной. На следующей неделе, вместо того, чтобы опять позволить Базу с воплями втащить себя в класс, я приехала раньше всех. Зал был пуст, и мы успешно позанимались командой «Сидеть», поиграли в «1-2-3», в мишень — всем тем, что мы безуспешно пытались сделать 2 предыдущих занятия. До того, как пришли остальные щенки, я убрала База в клетку в машине. Когда начались занятия, я выпустила и снова попыталась войти в зал. Со всеми новыми развлечениями — людьми и щенками — я не сильно преуспела. Вместо того, чтобы позволить Базу ошибиться, я не стала входить в зал вообще и позанималась на парковке. Мы выполняли все упражнения, которые делала группа (и которые было возможно выполнить на стоянке), а внутрь входили только на время социализирующих игр.
Мы продвигались. К пятой неделе Баз мог уже войти внутрь и поработать в присутствии других щенков (если они делали спокойные упражнения — сидеть или лежать), но выходили из зала, когда начинался подзыв или игры, в которых Баз терял контроль над собой и начинал вопить. К концу восьминедельного курса Баз уже настолько был сфокусирован на мне, что мог отработать все пятьдесят минут занятия. Я не пыталась учить его чему-то новому в классе. Мы делали только те упражнения, которые он мог сделать хорошо. Новые упражнения мы отрабатывали в спокойной обстановке дома, и только когда он хорошо делал их там, мы начинали делать их в классе. Таким образом сохранялся высокий уровень поощрения, Баз меньше отвлекался и преуспевал в выполнении упражнений. Путь к успеху представлялся долгим, но я была уверена, что скучным он не будет.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Надежная выдержка сидя и стремительный подзыв
Одного человека от другого отличает не то, что дано каждому из них от природы, а то, что каждый смог сделать из того, что ему дано.
Баз выучил команду «Сидеть» через отбор поведения, где маркером правильных действий служил кликер. Он понял, что «Сидеть» означает занять это положение и оставаться в нем до тех пор, пока не прозвучит следующая команда, или пока я не подойду, чтобы отпустить его. Часто люди добавляют «Ждать» еще до того, как щенок начнет понимать свою задачу. С Базом я намеревалась добавить эту команду только после того, как он поймет, что «Сидеть» означает «не шевелиться».
Щенки часто ошибаются, пока учатся. Если вы введете команду «Ждать» до того, как щенок усвоит команду «Сидеть», вы научите его не полностью. Если вы сказали «Сидеть» и отошли от щенка, он пойдет за вами. Если вы будете добавлять команду «Ждать», он может усвоить, что она означает «встать и пойти, чтобы посмотреть, будет ли мама меня возвращать на место». Я не говорила «Ждать», пока Баз не отработал выдержку сидя в различных ситуациях с отвлечениями. Тогда я назвала это поведение командой «Ждать».
Я хотела, чтобы маленький Баз понял, что «Сидеть» означает сохранять положение до моего возвращения. Он очень хорошо выучил урок. Когда ему было 12 недель, я вела занятие в Огайо и хотела на нем продемонстрировать, что делать когда щенок уходит с выдержки. Я сказала ему сесть, что он и исполнил, и без дополнительных команд отошла на три метра. Он не шевельнулся, так что для демонстрации пришлось прибегнуть к дополнительным уловкам. Я отошла дальше, привлекала его внимание игрушками, издавала призывные звуки и принимала самые различные позы — он не шевельнулся. Он только немного сощурил глаза, как бы говоря: «Знаю-знаю, мама, я должен сидеть, пока ты не разрешишь встать». Демонстрация того, что надо делать, если щенок ушел с выдержки, провалилась, но я была ужасно горда тем, как Баз хорошо усвоил, что надо сидеть, пока я не вернусь. Если бы он встал, я должна была бы вернуться на то место, где он сидел в начале, снова посадить его и начать упражнение заново. Чтобы дать ему правильно выполнить задание, при втором отходе я бы не провоцировала его так сильно.
Подзыв — самое важное упражнение, которому я учу щенка и над которым я работаю больше всего. Я хочу, чтобы мои собаки знали — независимо от того, где они, с кем они играют и чем они заняты — если я даже случайно называю их кличку, они должны бросить все и прилететь посмотреть, что мне надо. Я тренирую подзыв со всеми своими собаками постоянно в течение их жизни. Я начинаю как можно раньше и пользуюсь любой возможностью. Когда я и Баз жили в гостинице в Баффало (Нью Йорк), мать-природа подкинула нам полметра снега, и мы занимались подзывом между пятнадцатью сугробами на парковке (мэр города закрыл дорожное движение из-за погодных условий, так что можно было не беспокоиться, что проедет машина). В этот снежный день Баз выглядел жалко среди ревущей снежной бури. Ему было 16 недель, уши еще не решили, встать им или нет, шкурка еще не определилась, будет ли она короткошерстной или пушистой. Пока я отходила от него на всю длину гостиницы, чтобы подозвать, он снова не шевельнулся. К тому времени, когда я собралась его подозвать с 30 метров, он был занесен снегом. Он бежал на полной скорости, когда я его позвала. Он рано научился не отвлекаться на происходящее вокруг. «Сидеть» означает сидеть, и «Ко мне» означает ко мне, независимо от того, что творится.