Сожгите всех!
Шрифт:
Он пошевелил пальцами, согревая ладонь. Потом, глубоко затянувшись и выдохнув, протянул руку к тонкой шее девушки; чуть сверкнув глазами, Ханна с готовностью потянулась ему навстречу.
– Хуже всего было, когда стали приходить первые похоронки. На компенсацию особо не проживешь, да и вообще, что толку, когда работать на шахте стало некому? Сперва пытались как-то объединяться, бригадами, что ли, а потом... потом забирать начали вообще всех здоровых и не старых. – Усы Маркеласа грустно повисли, он сплюнул в желтоватую лужу и поморщился. – После войны, ну то есть в последний-то год, думали, что к нам другие люди приедут: работы-то здесь много, было бы только желание... Так никто и не приехал. Работы, говорят, сейчас по всей Конфедерации полно, какой же дурак полетит к нам?
– Так тебя подбросить? – спросил Огоновский.
Шериф рассеянно кивнул. Его машина сломалась в дальнем шахтерском поселке, и уже два часа он шел пешком через холмы. Андрей сразу хотел предложить ему свои услуги, но, погруженный в грустную задумчивость, Маркелас вдруг принялся рассказывать, что происходило в округе во время войны. Так они и говорили: Огоновский сидя в машине, а шериф – опершись об ее переднее крыло.
– Вот черт, – вдруг произнес он, озабоченно потирая нос, – забыл я вчера госпочту просмотреть. А ну как там очередное распоряжение от шефа?
– Ну и что? – пожал плечами Андрей. – Не велика беда.
– Не скажите, док, не скажите. Бэрден – буквоед, каких свет не видывал. Может, в нашем бедламе оно и к лучшему, но дело в том, что у меня на счету уже три замечания, и все – за невнимательность при работе с документами. Он шлет мне инструкции, а я забываю о них доложиться. Мелочь, в общем-то, но с Бэрденом как-то неприятно... совесть, что ли: знаю ведь, что он прав, понимаете?
– Шеф-попечитель не имеет над тобой никакой особой власти. Ты находишься на выборной должности, а он – представитель государственной администрации. Вы как бы уравновешиваете друг друга.
– Да, все так, – махнул рукой Маркелас, – но дело в том, что шеф – человек порядочный, понимаете? С таким, как он, мне конфликтовать просто совестно. Лучше уж над каждой бумажкой трястись.
Андрей тихонько рассмеялся. До войны Ник Маркелас был известен как большой ухарь, неоднократно вступавший в конфликт с законом. Правда, и авторитет у него был немалый: все знали, что слово Ник держит, а если уж судит – то по справедливости. Видимо, репутация крепкого, толкового парня и сыграла главную роль на выборах окружного шерифа.
Шериф здесь, на Оксдэме – это и судья, и начальник полиции, и даже командир отряда планетарной самообороны. Под его ключом хранится арсенал старенького армейского оружия, которое он может раздать добровольцам в тот момент, когда это потребуется для защиты мирных жителей. Он имеет печать, позволяющую ему решать финансовые вопросы общины и от имени этой же общины заключать те или иные сделки с любым юридическим лицом, в общем, для такой территории, как Гринвиллоу, это почти отец родной.
Дорога пошла под уклон, внизу, в бурой от полегшей травы лощине стали видны две решетчатые вышки-с пропеллерами, башенка подъемника и погрузочный терминал. Рядом примостились цилиндрические строения, скрывавшие шахтное оборудование, – то была одна из десятков крохотных семейных шахт, разбросанных по всему богатому рудами краю.
– Смотрите-ка, мамаша Дорфер решила заняться делом, – удивленно произнес шериф. – Давайте подъедем, док, я хочу с ней поздороваться.
Андрей повернул руль и оказался на гравийной полосе, ведущей к шахте. По мере приближения он разглядел стоявший возле аппаратного узла автомобиль и рядом – еще один, совсем новенький вездеход незнакомой ему модели. Маркелас удивленно нахмурился.
– Кого это сюда принесло? – озадачился он.
Огоновский остановил свой джип рядом с потрепанным грузовичком вдовы Дорфер и спрыгнул на гравий. В лицо ему дохнуло характерным тяжелым запахом шахты – несмотря на то, что за последние годы из земли не подняли ни грамма руды, этой вонью было пропитано все вокруг.
К машине подошел рослый парень лет двадцати, в котором Андрей не без труда узнал вертлявого бузотера Дорфера-младшего.
– Решили браться за работу, Энди? – спросил у него шериф, отвечая на рукопожатие.
– Да нет... здравствуйте, док, рад вас видеть... приехали какие-то люди, лазят вокруг шахты, что-то такое меряют. – Энди был растерян и говорил сбивчиво, то и дело оглядываясь на генераторные вышки, рядом с которыми виднелась массивная фигура его матери в компании нескольких мужчин в комбинезонах. – К нам заглянул Сэм Липучка, говорит, у вас там люди какие-то, мы и приехали посмотреть что да как, а они нам...
– Что они?
– А они говорят, продавайте шахту, и все. Мы и рады бы продать, но не за десять же тысяч!
– Что-о?!
Андрей едва не выпучил от изумления глаза. Да, у Дорферов погиб отец, да, шахтой пока заниматься некому, потому что наемные работники предпочитают идти к тем хозяевам, у которых шахты побольше да посолиднее, но десять тысяч? За десять тысяч крон можно купить приличный автомобиль, но уж никак не шахту, приносящую полторы сотни тысяч в год!
Маркелас прищурился и решительно зашагал к вышкам. Андрей последовал за ним.
– Привет, мэм... никак, гости у нас объявились? Кто такие будут?
– А тебе какое дело, парень?
Андрей внимательно оглядел говорившего – солидного вида мужик в теплом комбинезоне с несколькими сумками на поясе, от одной тянутся провода... Его спутники, так же одетые молодые парни с гражданскими излучателями в кобурах, держались чуть поодаль, презрительно щурились и всем своим видом давали понять, что чувствуют себя хозяевами положения.
Ник сунул в карман руку и выбросил перед незваным гостем портмоне с шерифской звездой.
– Шериф Маркелас, – представился он. – Кто такой, спрашиваю?
– Таккер Хатчинсон, – недовольно проворчал тот. – Компания «Элмер Хиллз», Аврора.
– Что вы тут делаете, мастер Хатчинсон? Вы в курсе, что находитесь на частных землях? Молодой Дорфер сказал мне, что вы и ваши люди появились здесь без ведома его семьи... Что все это значит? Где разрешение на проведение геологоразведки, Где разрешение землевладельца? Что вы мне тут молчите? Отвечайте!
– Моя компания желает приобрести эти земли, – высокомерно ответил Хатчинсон и поглядел на своих ребят – те, как по команде, приосанились, а один даже положил руку на кобуру. – А вы не суйтесь... вам-то что?