Созвездие чертополоха
Шрифт:
– А что? – неохотно переспросила Лиза.
– Просто интересно, где твои родители, и почему ты бросила универ.
– Мои родители умерли, когда я была совсем маленькой, меня бабушка растила. Недавно она тоже умерла, поэтому я вернулась сюда. Кому-то нужно было заниматься похоронами. И квартирой. Обратно ехать потом не захотелось.
– Ясно. – Кирилл кивнул. – И тебя устраивает жизнь здесь? Разве не хочешь чего-то большего?
– А какая тебе, собственно, разница? – рассердилась Лиза. – Мы час назад познакомились, а ты уже печешься о моем благополучии?
Кирилл посмотрел
– Мы знаем, кто ты!
– Что? – вздрогнула Лиза. – Что ты сказал?
Кирилл кивнул в сторону, и Лиза, обернувшись, увидела лежащую на полу записку – тот самый лист, который утром подсунули ей под дверь. Ночка как-то достала его из мусорного ведра, развернула, и бросила на полу.
– Чьи-то тупые шутки, – сказала Лиза. Она встала, подобрала записку с пола, и снова выбросила, на этот раз порвав на мелкие кусочки. Ночка наблюдала за ее действиями из-под стола. Потом фыркнула в сторону Кирилла и, гордо распушив хвост, скрылась в комнате.
– Вы тут как? Болтаете? – радостно спросила Юля, хлопая балконной дверью. Кирилл улыбнулся, а Лиза сделала вид, что не слышит, складывая в раковину грязную посуду.
– Давай помогу! Хочешь, я помою, а ты вытирай! – Юля подскочила к ней. Илья подсел к Кириллу, и они принялись громко обсуждать особенности аппаратуры на новой репетиционной базе.
– Ну как тебе? – прошептала Юля, намыливая тарелку.
– Больше никогда не приводи ко мне в дом незнакомых людей без моего разрешения, – тихо ответила Лиза. – Никогда, слышишь?
– А его? – с надеждой спросила подруга.
– Его особенно, – твердо сказала Лиза.
Юля выглядела расстроенной, но сейчас Лизу это волновало меньше всего. В груди снова появилось тянущее, тревожное чувство. Девушка вдруг опять подумала о записке, и о лепестке цикория в чае, и о рассыпанном утром сахаре, а еще – о странном зеркале, которое она зачем-то купила на рынке за последние деньги.
– Точно, деньги! – Лиза наскоро вытерла руки полотенцем и схватилась за телефон. – Заказчица должна была уже перевести, сейчас я тебе все верну.
– Да не надо, – Юля домывала бокалы, поджав губы. – Забудь, пусть будет компенсация за съеденные пироги.
Лиза хмыкнула, упрямо перевела подруге нужную сумму на счет, и заодно зашла проверить соцсеть. Один новый подписчик под ником Kir, на аватарке – перевернутая пентаграмма. Лиза подняла глаза, Кирилл встретил ее взгляд и улыбнулся.
Когда гости наконец ушли, она подпалила пучок сухой полыни, и открыв все форточки, обошла в квартире каждый угол. Ночка чихнула, и спряталась от густо пахнущего дыма под кроватью. Догорать траву Лиза оставила в блюдце на столе, там, где сидел Кирилл.
«Могла бы меня предупредить, что он шизотерик», – написала она сообщение Юле.
«Вообще-то он увлекается всяким таким, как и ты. Я подумала, что вам вместе будет интересно», – ответила подруга.
«Немножко не таким, как я».
«Ну извини, я не разбираюсь».
Похоже, Юля всерьез обиделась. Лиза вздохнула и напечатала:
«Прости меня, пожалуйста, я не хотела быть грубой. Только обещай больше меня ни с кем не знакомить».
«Дело твое», – ответила Юля. – «Я хотела, как лучше».
«Знаю, прости. Я тебя люблю, сестренка».
«И я тебя».
Объяснить Юле, чем отличаются настоящие ведьмы от тех, кто читает книжки по эзотерике и экспериментирует на свой страх и риск, Лиза не могла. Просто потому, что подруга не понимала разницы.
Полынь догорела. Солнце почти скрылось за горизонтом, окрасив обои на кухне в малиновый цвет. Лиза положила в миску Ночке вечернюю порцию корма, проверила еще раз соцсеть, и отправилась в душ.
Уже в кровати она вспомнила про зеркальце. Не включая свет, прошла на кухню, достала его из банки с солью и отряхнула. Лунный свет пробивался через окно, и попав на зеркальную поверхность, отбросил на стену призрачные блики. Соль из банки отправилась в урну, а зеркальце Лиза сунула в ящик.
Посреди ночи ее разбудили странные звуки – в полной темноте Ночка то ли точила когти, то ли что-то выцарапывала из письменного стола, сопровождая свои действия тихим рычанием. Лиза встала, щелкнула тумблером ночника, но лампа не загорелась. Может, пробки выбило? Девушка шикнула на кошку и наощупь пробралась к столу. Чиркнула спичкой, зажигая свечу, и увидела, как Ночка – шерсть на загривке дыбом, хвост как у белки – пытается открыть ящик.
– Ты это зачем? – удивилась Лиза, и попыталась успокоить кошку, но та только накинулась на письменный стол с еще большим упорством.
– Ладно, давай посмотрим! – Лиза поставила на стол свечу, потом деликатно ухватила питомицу одной рукой, а второй открыла ящик.
Зеркальце пело. Та же чистая, ровная нота – си первой октавы.
Лиза не ходила в музыкальную школу, но абсолютный слух, по словам бабушки, достался ей от матери – профессиональной пианистки. Как-то раз она взяла в библиотеке учебники по сольфеджио, и под бабушкиным руководством быстро научилась читать и распознавать ноты. Играть ни на чем она так и не стала, словно не нашла для себя подходящего инструмента, а пела только когда никто не слышал, и исключительно ради собственного удовольствия. Сейчас, как и тогда на рынке, услышав издаваемый зеркалом звук, Лиза ощутила смутное беспокойство, переходящее в навязчивое желание сделать что-то, повторить ноту. Как будто зеркало хотело передать ей нечто важное, зашифрованное в звуке послание. Отпустив Ночку, которая с чувством выполненного долга успокоилась и нырнула в свой плюшевый домик, Лиза взялась за рамку зеркала обеими руками, пристально вглядываясь внутрь.
Стекло было темным, и даже блики от горящей на столе свечи в нем не отражались. Лиза вдруг поняла, что не может оторваться от этой темноты. Она сидела на полу и смотрела, боясь даже моргнуть, а нота продолжала звучать, усиливаясь, пока все вокруг, включая саму Лизу, не завибрировало с ней в унисон. А дальше все закружилось и слилось в одну черную точку.
Лиза очнулась в постели. Все тело ломило, как будто она не проснулась только что, а несколько часов упражнялась в спортзале. Рядом сопела Ночка, вытянув лапы.