Созвездие эректуса
Шрифт:
— Демон это вроде предельно-экономичного правительства? — уточнила Санди.
— Это оно и есть, — сказал Акела, — Так устроено наше правительство.
Келли покачалась в старинном кресле-качалке, поднятом с затонувшего британского линейного фрегата XVIII века, и небрежно заметила:
— Правительство всегда лезет, куда его не просят. С самыми добрыми намерениями, понятное дело. Поди, разберись, это на самом деле добрые намерения, или просто у какого-то политика случился синдром загребущих рук.
— А по Хартии не надо разбираться, Незапрошенное вмешательство пресекается ВМГС.
— Чем-чем?
— Высшая мера гуманитарной самозащиты, — пояснил Акела, — расстрел, короче.
— Ни хрена себе.
— Это без разницы, — ответил он.
— Кстати, логично, — поддержала Санди, — прикинь, Келли, в твой комп попала какая-то левая прога. Система безопасности должна стереть ее на фиг, а не разбираться, полезная она или нет. Ты ее не ставила, значит, эта прога вредная по определению.
— Так то прога, а то люди, — возразила Келли.
— Так то комп, а то народ, — в тон ей, отозвался Акела.
— И часто расстреливают?
— Конкретно за это? — уточнил он, — Сейчас нет. А в первые годы Хартии, другое дело. Как-то раз полсотни политиков прислонили в один прием. Может, они тоже по-своему с добрыми намерениями… Но я уже объяснил: это без разницы. Единственная гарантия от появления государства и оффи — гасить за любую попытку такого рода.
— Этому у вас тоже в школе учат? — спросила Санди, — насчет того, что гасить?
— А как же. В учебнике истории это даже в рамочке: «покушение на создание государства, как особо опасное преступление, карается высшей мерой гу…».
Тут Келли громко взвизгнула, а затем раздался веселый голос Спарка:
— Офигеть, Акела! Ты с этой трубкой, прямо как Карл Маркс…
— Блин, — сказала Келли, — что за манера, подкрадываться и хватать за сиськи?
— Но я ведь нежно. Типа, соскучился и все такое.
— Кстати, Спарк, а где самолет? — спросил Акела.
— Я его припаркавал у мастерской Оохаре, он обещал левый элерон посмотреть, там фигня какая-то. Короче…
— Все равно, это не повод подкрадываться, — перебила Келли, — и вообще, я не поняла. Уж раз ты так с порога начал…
— Я могу продолжить, — многозначительно сообщил он.
Келли встала и сладко потянулась.
— Ну, допустим, уговорил. Пошли наверх.
— Кстати, — сказала Санди, — трубку курил Шерлок Холмс. А Маркс курил сигары.
— Может быть, — согласился Спарк, направляясь к лестнице вслед за Келли, — Я почему-то все время их путаю.
Акела проводил их глазами, зевнул и, включив ноутбук, сообщил:
— Сброшу детям их кинохронику на флешку, пока не забыл.
— Дай глянуть, как получилось, — сказала Санди, усаживаясь рядом.
Примерно полчаса они вместе просматривали снимки и ролики, под аккомпанемент жизнеутверждающих вздохов и возгласов, доносившихся со второго этажа. Санди все больше впадала в какую-то глубокую задумчивость, и в какой-то момент спросила:
— Акела, твой блог «Rock of Council» сколько юзеров читают?
— Тысячи две, или около того, а что?
— А фотки тюленей у тебя есть?
— У Спарка в архиве сколько угодно. Он с ними плавал в Новой Каледонии. А что?
— Давай запоганим бяку, — предложила она.
— Давай. А какую?
— Типа, про морских Маугли. Или нет, лучше про морских оборотней, — она взяла мышку и, выделив несколько кадров, пояснила, — Вот тут подмазать, там зубы сделать подлиннее, здесь скомпоновать, и сочинить забойный текст. Как бы, научная сенсация…
— … Шокирующая, и кровавая, — страшным голосом добавил Акела, начиная осознавать суть предложения, — Драйв и трепет! Включай вторую машинку. Погнали!
За 13 лет службы в военной разведке, майор Аурелио Крэмо приучил себя с оптимизмом относиться к любым мелким неудобствам, в частности, к представлениям Рики-Тики о режиме дня. Вообще-то настоящее имя его подруги было Рикки Тайро, но она с первого дня знакомства прочно ассоциировалась у Аурелио с очаровательно-нахальной маленькой мангустой из сказки Киплинга. Рики-Тики работала вахтовым оператором на атомной станции Мбута, на острове Вануа-Леву, шесть суток за месяц. Познакомились они в Апиа, в городском парке. Крэмо жил недалеко от центра, и имел китайскую манеру делать в парке вечернюю зарядку. Рики-Тики оказалась там с банкой пива и пакетом чипсов, из-за того, что ее любимую корчму, ради которой она и прилетела в Апиа, переоборудовали (по ее выражению) «в какой-то сраный диско-клуб». Слово за слово, они познакомились, она зашла к майору в гости на чашку кофе, уехала после завтрака, а через пару дней приехала снова. Потом стала приезжать все чаще, и, в итоге, перевезла к майору Крэмо свои вещи, включая любимое кресло, гидроцикл и авиетку. Обычная история удачного знакомства. Правда, у Рики-Тики имелись две жутких привычки: населять дом большими колючими кактусами и громко непристойно комментировать по ночам новости из интернет-блогов.
— … Интересно, какой мудак это написал? Эйк, глянь, это самый жлобский месседж года. Я давно такой херни не видела. Тюлени-оборотни. Усраться на месте.
Аурелио Крэмо (к которому, Рики-Тики, для краткости, обращалась «Эйк»), вынырнул из глубокого сна, посмотрел на часы (была половина четвертого), и сел на кровати.
— Кто-кто оборотни? — переспросил он.
— Тюлени! — провозгласила Рики-Тики.
Отвернувшись от компа, она встала с кресла, приставила к бокам ладони, надула шеки, выпучила глаза, и совершила несколько волнообразных движений всем телом, пытаясь изобразить тюленя.
— Нужна пропаганда против злоупотребления алкоголем по утрам, — сказал майор, — иначе скоро появятся жирафы-оборотни. Или динозавры-оборотни. Или…
— Посмотри, что эти придурки накатали, — перебила Рики-Тики, тыча пальцем в экран.
Майор Крэмо встал, зевнул, протер глаза, сел в кресло и прочел:
«В фольклоре многих приморских народов фигурируют загадочные существа, называемые тупилаками (в Северной Океании) или буньипами (в Австронезии). До недавнего времени, ученые полагали, что тупилаки и буньипы, т. е., хищные тюлени-оборотни, существуют лишь в легендах. Фото этих существ, попадавшие в прессу, были либо нечеткими, либо делались со слишком большой дистанции. Но на днях океанологам из Кирибати удалось наблюдать буньипов вблизи. Ученые засняли охоту прайда буньипов на крупную акулу-мако. На фото можно проследить последовательность. Буньипы, нападая с разных сторон, наносят жертве множество глубоких укусов, иногда вырывая из ее тела целые куски мяса, и загоняют ее на мелководье. После этого они меняют форму своего тела на гуманоидную, выталкивают ослабевшую от потери крови акулу на отмель, разрывают ее тело когтями, и пожирают богатую витаминами печень. Фотограф подобрался к буньипам на расстояние нескольких метров, когда два самца выясняли отношения из-за лучших кусков добычи, а, возможно, из-за самки. Правда, когда фотограф подошел слишком близко, один из самцов атаковал его. На фото видно, что, несмотря на свою гуманоидную форму, буньип, отгоняя пришельца от добычи прайда, ведет себя так же, как морской лев: он оскаливает клыки, растопыривает передние конечности, ревет и совершает угрожающие выпады в сторону беспокоящего объекта. По мнению ученых, буньипы обычно благожелательно настроены к людям, хотя они не так дружелюбны, как дельфины. Приближаться к буньипам опасно только во время дележа добычи и во время спаривания. Ученые полагают, что буньипов (а, может быть, и тупилаков) реально приручить, но для этого надо провести детальные исследования образа жизни этих удивительных и редких обитателей океана».