Созвездие верности

Райс Луанн

Румер и Эдвард стояли возле опоры шатра и наблюдали за тем, как Винни готовилась к сольному выступлению. Сестры Грейсон развесили поверху цветочные гирлянды, и еще они смастерили музыкальные подвески из раковин и обломков деревяшек, собранных после прилива. Ветер и плеск волн наполняли шатер звуками моря.

– Похоже, тебе очень неловко, – сказал Эдвард.

– Нет, я в порядке.

– Причина в Зебе, да?

– Забудь про Зеба, – ответила она. – Давай наслаждаться праздником.

– Твой

отец сегодня не в духе, – сказал он.

– О, просто он очень волнуется из-за того, что оказался в центре внимания всех этих женщин. Они обожают его.

– Принести тебе что-нибудь из бара? – спросил Эдвард. – Сейчас мне не помешало бы выпить.

– Нет, с меня пока хватит, – Румер постучала пальцами по стакану.

Стоило Эдварду отойти, как к ней подскочил Зеб. Ее тут же бросило в жар, и она от волнения чуть не раздавила стакан.

– Вот мы и опять вместе, – улыбнулся Зеб.

– Какое меткое замечание!

– Да ну? – спросил он. – Видишь ли, быть здесь – для меня сущий пустяк.

– Это потому, что ты у нас такой знаменитый покоритель галактик?

– Нет, – тихо ответил он. – Я хочу сказать, если бы нам вдруг не повезло, то мы могли бы оказаться не здесь, а в черной дыре, например. Слышала о таких штуках?

– Читала немного.

– Ага, а я вот побывал в одной из них, – глядя в небо, сказал он. – И поверь мне, это то еще веселье.

– Правда? – она поглядывала на Эдварда, который задержался у стойки бара.

– Конечно. Ну, во-первых, это взорвавшаяся звезда. А кому захочется попасть в гости к взорвавшейся звезде? В ее центре такая гравитация, что даже свет не может улизнуть. В двух словах, это космическое торнадо – яростная, пожирающая всё и вся буря из звездных частиц. И кружит этот водоворот на одном месте со скоростью два миллиона миль в час.

– И ты был там? – засомневалась Румер.

– Точно так.

– Тогда как же тебе удалось спастись?

– Хороший вопрос, – он легонько чокнулся с ней своим стаканом. – Объясню при следующей нашей беседе. Пусть это будет для тебя нечто вроде продолжения сериала – тебе захочется узнать, что дальше, поэтому ты придешь завтра ко мне на ужин, и я тебе все расскажу.

– Мечтать не вредно.

– Ах да, значит, у тебя завтра поход в ресторан, или как это называется, в компании с твоим богатеньким выпускником чего-то там из «Лиги плюща»?

– Почему ты обзываешь его? Ты-то сам учился в Колумбийском университете.

– Да, но я не выставляю это напоказ. А он ходит с таким аристократичным видом, что кажется еще чуть-чуть – и его лицо лопнет от натуги. Где ты подцепила этого типа со стальной челюстью? Ну же, Румер, ведь тебе всегда были поперек горла подобные надменные типчики.

– Он замечательный, – глядя Зебу прямо в глаза, сказала она. – Ему нравлюсь я, а он мне. Я держу у него на ферме своего коня. Мы отличные друзья, которые вместе идут по жизни… – Увидев, что Эдвард о чем-то беседует с Аннабель, Румер нервно

сглотнула.

– Тогда почему ты до сих пор не вышла за него?

– Может быть, потому что не верю в брак, – она пожала плечами. – Взять хотя бы мою сестру и тебя…

– Да уж, в этом пример с нас брать не стоит, – согласился Зеб.

Румер медленно выдохнула. Она смотрела на то, как Эдвард вежливо осведомился у Аннабель, чего бы та желала выпить, а потом передал ее просьбу бармену. Наслаждаясь вниманием мужчины, Аннабель прикоснулась к руке Эдварда и рассмеялась. Глядя на него, Румер обрела душевный покой. Но лишь она снова повернулась к Зебу, как всю ее безмятежность как ветром сдуло.

Он шагнул к ней поближе. Их тела чуть ли не соприкасались. Он бурно задышал, словно только что вернулся с пробежки. Все мысли у нее спутались, и она не могла промолвить ни слова.

Как бы забавно это ни прозвучало, но в детстве между ними никогда не было ничего подобного. Их тела двигались в унисон: плавали, катались на велосипедах, лазали по деревьям. А слова струились бурной рекой; они рассказывали друг другу буквально обо всем. Теперь, стоя так близко, Румер разглядела на его темном галстуке белые крапинки, изображавшие разные фазы луны.

– Напоминание о прогулках в небе, – заметила она. Зеб рассмеялся, испытав облегчение оттого, что она первой нарушила молчание, и поправил галстук.

– Подарок от Майкла на день рождения, – пояснил он.

– Хм, интересно, – сказала Румер. – Значит, он изменил свое мнение.

– В каком смысле?

– Когда он был маленьким, он отказывался верить в существование Луны и не хотел, чтобы ты летал туда. Помню, мы по вечерам сидели с ним на скалах, а он плакал, потому что небо было так далеко от нас. Ему было невыносимо думать о том, что ты покидал землю и исчезал в небе.

– А теперь он хочет, чтобы я улетел туда и не вернулся, – горько усмехнулся Зеб.

– Я не очень хорошо разбираюсь в детях, но отец в своей книге написал, что такое поведение подростков – в порядке вещей.

– Сикстус написал книгу? – Румер с гордостью кивнула:

– Ну, он называет ее кучей скрепленных страниц; но, как бы там ни было, это настоящая книга. Неизданная, конечно… учителя передают ее из рук в руки. Когда я начала преподавать свою дисциплину, то загодя сделала около двадцати копий. И в учительской их вмиг расхватали.

– Надо будет ознакомиться, – Зеб с интересом поглядел на облаченного в визитку ссутуленного Сикстуса, которого обступили Майкл, Куин, Элли и детишки Маккреев. – Может быть, он уедет, чтобы написать еще одну. На необитаемый остров или куда-нибудь в Мэн. По-моему, это было бы самое разумное объяснение.

– Объяснение чего? – не поняла Румер.

– Тревожного выражения в его глазах. Он явно куда-то собрался…

Румер нахмурилась и глянула на отца. В этом году артрит его совсем замучил, и он почти никуда не выезжал.