Space: сто одна история Сюррреализма
Шрифт:
На Земле, только никому ни слова, живёт Максим, сын своего сына. Он всё время сидит в компьютере, точнее «у», но у него имеется способность доставать то, что он видит прямо из картины, а если надо, то попадать в тот мир, куда он хочет, достраиваясь руками к экрану, как мост. Так он, однажды, попал к Одину, Аиду, к Росомахе, Дедпулу, Смешарикам, к Наруто, и выучил миллион техник. Узнал, что представляет собой вселенная. Он в папке с папками прячет самые любимые картинки. С собой носит смартфон, чтобы, когда на него нападают гопники, он доставал одну из картинок и вытаскивал оттуда своих друзей. Так, единожды, он достал оттуда Тираннозавра, и динозавр съел пол квартала. Как-то достал Хеллбоя, что тот выкурил пол тонны сигарет, и в городе образовался туман на два дня. А помнится, как-то он достал из телефона волшебную палочку и случайно сказал не то заклинание и оказался у себя дома, в прошлом, когда мать била его и имела иммунитет против его магии. Одним взглядом
Вы, наверняка, не очень хорошо знали Пиннокино, ведь если бы вы знали его также хорошо, как я в своё время, вы бы знали, что Рапунцель сидела на его носу всё это время, и он смотрел под её юбку все эти годы. Рапунцель даже не подозревала. А Пинаккино нравилось, он и не решался сменить род деятельности. Но когда пришёл принц, он разозлился. Пришли дровосеки и срубили замок. Семь ночей Пинаккино кровоточил и умер, захлебнувшись опилками.
В одной Луне Сатурна, живёт одинокий ковбой, который есть сосиски, а сосиски превращаются в желудок. Он сам стал похож на сосиску. Фрешди из семейства одиноких каннибалов, всегда плакал, смотря на него, потом вытирал слюни, и уходил в закат, кидал чаевые, заворачивал триста килограммов пакетов с сушёными морями, и улетая кричал:
– Всегда бы море было сухим, слёз бы никто не видел. А так, кто-то наплакал море, и печально оттого, что плачут, вот и нам плакать приходится, чтобы поддерживать круговорот морей-слёз в мире.
В одной студии, певец поёт слова, смотрит в экран и видит всех, кто поёт про себя песни и выдумывает мотив, он выбирает одну из них и клепает из них свою песню. Вот вы, к примеру, всегда пели одни дома, в душе, в кухне, перед телевизором, а за вами следили – поверьте мне. Даже танцы так придумывают. Вас транслируют по монитору студий. Они разработали нано роботы, размером с атом, что следит за всеми людьми на свете. Они высчитывают самые непохожие песни и мотивы на свете, что непохожи ни на одну из известных, и показывают певцам в студиях. Даже, когда вы незаметно ковыряете в носу, люди видят вас, и даже слушают, как ваш нос хлюпает – да как так можно, отвратительно! Нужно красивее хлюпать. А потом выходит песня, и выходит танец, и вы замечаете, что это ваше вот всё, ваш мотив и ваш танец. Но кто вам поверит не так-ли? Вот весь мир плагиат… Обидно, с одной стороны, но кукушка летает в зад и вперёд и говорит, что всё имеет значение. Какое значение, мы пока не поняли, но кукушкам доверяем. Кукушки ведь обманывать не будут? Они говорить того, что не знают, не станут. Они вообще не говорят, значит и врать не умеют.
Пушкин выходил на сцену и читал стихи своим поклонникам, поклонники кидали на него ёршики, и говорил, что он плагиат своей причёской их. Так, в те стародавние времена появился бренд «Пушной Ёршик» и мода на бакенбарды. Ну никак иначе и быть не могло, что в моде, то было в моде и все пытались следовать ей. Пушкин сам купил себе «пушного».
– Идеальный! – говорил он, выходя из уборной, – Почти, как я.
Глава 9
По космосу плавали пассажирские-змеи поезда, в которые садились инопланетяне и люди, и путешествовали в другие галактики. Змея могла достигать скорости света, может даже быстрее. Всё потому, что она была большая. Бильярдный шар и настоящая змея, где шары, планеты, и расстояние на преодоление всего стола, несколько секунд. Змее потребовалось бы доползти до соседней галактики всего пять минут, а на самые отдалённые, миллиарды световые годы вперёд, всего час. Это ничего не стоило, ведь змея преодолевает этот путь каждый день в поиске пропитания, в поиске умирающих, угасающих звёзд – энергии. И возвращается по тому же маршруту домой, на самый тёмный, дальний уголок вселенной – богом забытый, в чёрную дыру. Это её дом, нора, которую она выела в космосе своей огромной пастью, тратя миллиарды масс энергий от миллиарда звёзд. Змея открывает рот, и языком распределяет для каждого инопланетянина свой вагон, где он будет ехать до пункта назначения. Змее не нужны деньги, она берёт плату энергией. Все люди спят до дома, и просыпаются, с малой дозой энергии, чтобы выйти и добраться домой, и выспаться. Таков он побочный эффект путешествия по вселенным. Топливо. Всему живому существу нужно топливо, и не живому, чтобы поддерживать форму, не расплыться, не быть уничтоженным. А вот слону из пятой квартиры не нужна энергия, он живёт в фантазиях людей, и в выходные дни скрипит лестничными перилами и досками, и сверлит стену, заколачивает тумбы, ремонтирует катера и Титаники. Когда люди стучат по батарее, он исчезает и появляется, когда люди отвлекаются, в моменты самой большой злости, чтобы поиграть на нервах.
Утром в понедельник мартышка по имени Боб выходит из своего домика, кидает горсть мышат в рот крокодила, тот заводится, как трактор, тарахтит, и уплывает на соседний остров, на работу, где Боб ловит мышей, чтобы добраться обратно домой. Он не понимает для чего это делает, но убеждён в том, что, какая бы не была работа глупая – это работа, и все живые существа должны работать, чтобы не потерять свою индивидуальность. Даже крокодил, что несёт Боба по океану, не ест того, чтобы есть каждый день по два раза, и не один раз за год. Они даже нашли общий язык, и закопали его в пруду, бутилированной водой из морских огурцов. Крокодил рассказывал, как он вылупился из яйца и видел, как убегают от него братья его, и тоже начал убегать – думал, что соревнуются. А потом, понял, что он остался один и теперь должен выживать и найти выход сам. Тогда-то и нашёл его Боб и вырастил на мышах и луке, тыкве и бананах, обучая его, что есть всё остальное, что ему даёт не он – плохо. Так, однажды к нему забежал сосед, Боб разозлился из-за чего-то, выгнал его из дома, кинув с двери, крокодил увидел его, подбежал и разорвал соседа напополам и съел. Боб до сих пор не знает, где сосед, но радуется, как дитя, что он больше не заходит за сахаром для фруктового смузи из бананов. Крокодил хотел ему всё рассказать, но язык они ж закопали на пруду, потому он не захотел говорить, потому что без языка он знал только венгерский, а Боб говорил на чистом узбекском.
А вот в комнате Генри, инвалида первой группы из подземелья драконов, на полке стояли бюсты кукол, по ночам они просыпались и считали пылинки в комнате, собирая их в корзину, катясь на маленьких тележках, отталкиваясь ручками. Генри всё время лупил их за зря, потому что, когда он засыпал сам, бюсты заливали ему рот и нос пылью, и выдёргивали все волоски с тела, привязывая того к горячей батарее, откуда временами, не всегда, конечно, текла серная кислота. Потому он и стал инвалидом, что бил тех, кто был меньше них, но хитрее самого Генри. Генри в один из вечеров мутировал, им у него выросли руки из головы, им все проблемы ему стали поперёк горла. Засыпая, руки душили его. А потом, оказалось, что это были не его руки, а отца, который исчез при его рождении. Вовсе он не знал своего отца, и мать говорила, что он ушёл. А мать просто проглотила всего отца, и родила Генри. Но не вся ещё связь была утеряна, и отец пытался вылезти из сына, отталкиваясь руками от головы сына, что в один момент вырвал его голову с позвоночником, извинился и прикрутил обратно, ибо в молодости был хирургом. Когда Генри гуляет по подземелью, драконы вызывают скорую, или наркодиспансер, а собаки отрыгивают еду, чтобы накормить беднягу. Один раз, комары, увидев его, подлетели и закачали всю кровь, что выпили из дракона. Генри опух, но выжил. Все комары передохли тогда. И вот Генри ходит по бренной земле и кусает всех, пытаясь выпить крови. Передоз сделал его зависимым. Все, что приходили, чтобы вылечить его – скорая и диспансер, умирали, потому что, когда в него ставили капельницу, он вырывал глотку врачам и выпивал их кровь, а на костре жарил их мясо и делился со псами, которые когда-то ему помогли блевотой.
Глава 10
Мы всего лишь хотели сказать, что хорошие люди, а они взяли и закопали нас под землю со словами:
Хорошие, значит из вас и урожай отличный, – крепко сжимая копья и лопаты. Лопатой они закопали нас, растоптали ногами землю вокруг головы, только и оставив их над землёй, а копьями охраняли, чтоб ворон какой не испортил урожай, заклевав нам глаза и уши. Они поливали нас водой, и чистили зубы, дабы черви не расплодились в нас. Кормили опавшими листьями и трухой, а в праздничные дни давали йодистый калий, и навоз. Каждые две недели срезали волосы.
Эти люди жили в каком-то не таком мире, их мир отличный от нашего, и они твёрдо были убеждены, что дети появляются вовсе не от женщин во время сношения, а из земли, как какая-нибудь картошка или морковка.
А потом, из-под земли вылетел крот кунг-фуист и размазал их по стенке, откопал нас и предложил войти в его круг ополченцев. Он превратил нас в кротов, и мы вошли в штаб-квартиру землекопов. Они были все в сажах, сидели и пили эль, пиво и выкуривали пару сигарет за секунду, пока мы водили глазами по столам. Затем мы вставили глаза обратно, и рассмотрели их повнимательнее, отряхнув с них глину и хлебные крошки.
– Мы все здесь с вами собрались по одной лишь причине, и вы знаете по какой, мне ли вам говорить, – начал молодой крот, выкрутил с пола лампочку, достал оттуда сахар, занюхал, и продолжил:
– Люди сверху жестоки, коварны и так просто не поверят нам, что от закопанного человека толку нет, и, что, чтобы получить маленьких детей, нужно не съедать женщин, думая, что они брак, думая, что они лишены дудочки всевластия. Нет, дамы и кроты, люди-кроты и червяки дистрофики, отнюдь не так всё. Мы должны научить их тому, что убивать людей заживо – плохо.
– Да! – закричали все, взяли с пола топоры, лазеры и бластеры и направились на лифте вверх. Выйдя на поверхность, они постреляли, популяли, вытерли пот со лба и сказали, что теперь они готовы стрелять и по людям.
И вдруг из-за сарая выбежал петух, ощипанный, закукарекал так закукарекал, что поднялся смерч, отломил все деревья, опустошил лес, сделав там пустыню, а потом и вовсе облака упали на землю, и вместо поля стал океан. Кроты поплыли на край вселенной, а люди, не умеющие плавать, утонули, и стали акулами и скатами, легли на дно морское, и задохнулись водой.